Я немного опешила от его вопроса, и решила спросить напрямик:
– Почему Вы так решили? Меня попросил подписать у Вас документы Борис Евгеньевич, – сказала я и отошла от его стола на пару шагов.
– В нашей компании, оказывается, многие делают совмещенную работу, – усмехнулся он своим мыслям и гипнотическим взглядом уставился на меня. – Возможно Вы тоже оказываете дополнительные услуги начальству?
Я не понимала, что он имеет в виду и глупо спросила:
– Например?
Романовский едва не рассмеялся, глядя на мое недоумение, и в его глазах я увидела лукавые искорки.
Ну точно издевается надо мной. Гад!
– Например регулярное протирание стола Генерального или уборка крошек непосредственно под столом? – томным голосом произнес он.
Синие глаза Романовского приобрели темный оттенок, и мой мозг вновь начал плавиться при виде его мужественного и красивого лица. Не поняла, он со мной заигрывает или это плод моего воображения?
– Э.…, так у нас же есть наша уборщица, Лидия Павловна, – сказала я и в смятении опустила глаза в пол.
С минуту стояла зловещая тишина, а потом, будто со стороны, я услышала заливистый смех Генерального. Андрей Иванович, посмеиваясь, открыл принесенную мной папку, но затем его смех прекратился, и неожиданно он сказал строгим голосом:
– А в юридическом отделе у Вас тоже нет подработок?
Не поняла, на что он, собственно, намекает?
– Извините, я Вас не совсем понимаю.
– Не прикидываетесь дурочкой, Вам не идет! – резко сказал он и с шумом втянул в себя воздух.
От его слов, внезапно, меня охватило предательское волнение, и я едва не свалила горшок с цветком, который стоял на подставке рядом со столом Генерального. Я его не сразу заметила, будь он не ладен.
– Простите, – неуклюже извинилась я и попятилась назад.
– В следующий раз оденьтесь подобающе. У нас тут приличная компания, а не бордель! – резко повысил он тон.
Я невольно посмотрела на свой костюм и подумала: «Что в нем не так?»
Генеральный был очень серьезен и крайне зол. Возможно, разговор с Мариной испортил ему настроение. Но при чем тут, собственно, я? Не понимаю. Романовский схватил со стола карандаш и, стуча им по столу, гневно сказал:
– В моей компании будут работать только профессионалы своего дела, никаких личных отношений между коллегами я не приветствую. Это понятно?
Я будто со стороны услышала свой растерянный голос:
– Вполне, – робко ответила я.
Хотя толком ничего не понимала. О каких отношениях внутри коллектива он говорит? У меня их нет от слова совсем. Наглые приставания Петухова не в счет.
– Свободна! – грубо сказал он и протянул мне подписанные документы.
Я схватила папку дрожащими от волнения руками и тут же пулей вылетела из его кабинета, да так, что только пятки сверкали.
«Сегодня все какие-то нервные, видимо, магнитные бури усилились», – сделала я вывод, анализируя произошедшую ситуацию, несясь в свой кабинет сломя голову, будто за мой гнался жуткий маньяк. Реакция Андрея Ивановича поставила меня в тупик, и я решительно не понимала, что происходит.
