А дома всегда одно и то же: страх перед возможной нищетой. Чтобы как можно меньше покупать продуктов, обрабатывали свой огород (сказывалось и крестьянское прошлое родителей), экономили на всем, но как уберечься от ударов судьбы?
Говорят, беды преследуют прежде всего тех, кто их ждет. Мы очень ждали беду, веселая, бойкая, жизнерадостная мама словно предвидела, что случится. Мне было четырнадцать, когда отец слег, и с ним понадобилось сидеть дома. Я не слишком блистала в школе, потому было решено, что пожертвуют именно моей учебой, что, честно говоря, больших возражений не вызвало. Чтобы хорошо учиться, нужно быть куда менее застенчивой, чем я. К тому же, мысленно витая далеко от класса и занятий, я едва ли могла успевать за всем, что объяснялось и требовалось в классе.
Зато с отцом куда интересней. Конечно, девочке-подростку трудно ухаживать за больным, причем смертельно больным человеком. Не физически тяжело, а морально. Беседовать с отцом, сознавая, что не можешь облегчить его боль, не можешь помочь, а еще – что его конец близок. Это была та самая беда, которой так боялись в нашей семье, предчувствие которой не давало мне спать ночами, заставляя метаться по квартире с заломленными руками. Трагизм предчувствия позже очень помог играть именно такие роли: в которых требовалось прочувствовать перед камерой (не только показать, а именно прочувствовать) будущую трагедию, приближение трагической развязки.
Потеря кормильца в нашей семье произошла не тогда, когда отец умер, а раньше, когда он слег. Никакое чтение любимых книг и долгие беседы не могли спасти отца, ему требовалось настоящее лечение, денег на которое в семье не было.
Говорят, тогда я поклялась себе, что стану богатой во что бы то ни стало.
Конечно, не клялась, но твердо усвоила одно: нужно сделать все, чтобы деньги были. Нет, не красть, не предавать, не убивать, нужно работать. Где и как, пока не понимала, хотя уже понимала, что не всякая работа приносит достаточный доход. Одно я знала точно: я буду копить, чтобы в конце своей жизни не умирать вот так, беспомощно и будучи обузой родным.
Прошло ровно семьдесят лет, и я страдаю от болезни почек и легких. Наверное, это наследственное, ведь моя сестра Альва тоже умерла от туберкулеза и рака, причем совсем молодой.
Я немало работала, еще больше копила, не швыряла деньги на удовольствия и просто так, средства, которые у меня есть, позволяют получать любую врачебную помощь, но никакой лучший госпиталь не способен восстановить мои почки, можно только продлить мучения.
А еще у меня нет дочери, которая могла бы сидеть рядом, развлекая чтением книг и беседами, как когда-то я отца. Конечно, племянница Грей и ее дети меня не бросят, но я не привыкла кого-то обременять, особенно в последние годы.
Я всегда экономила, даже тогда, когда уже была богата. Однажды банк, в котором я держала все свои сбережения, прогорел, это научило не складывать деньги в кубышку, а вкладывать их в дело, в недвижимость или коллекции предметов искусства. Меня часто и много укоряли за скопидомство и нежелание тратить деньги, так же как других ругают за расточительство. Да, я очень не люблю тратить деньги, зато своим родным оставлю немалую сумму. И Грей завещаю распродать все со мной связанное, чтобы выручить как можно больше на посмертной славе. Пусть не стесняется, мне уже будет все равно, а им прибыль. Те, кто хлебнул нищеты, дорожат прибылью…
