Грёзы последних. (рассказ) - страница 4

Она щёлкнула пальцами.

– Тогда грёзные придут и убьют тебя в мире снов.

– Но это не страшно, если рядом находится связующий, – запротестовал Алекс. – А если ещё освоить управление снами, то можно попытаться пробудиться раньше, чем с тобой расправятся враги.

– Верно, – мать улыбнулась. – Верю, что из вас выйдут достойные онейронавты, – она потрепала меня по макушке, подмигнула Алексу, а затем отошла к плите.

«Онейронавтом стать не так-то легко», – подумал я, но вслух этого не произнёс, чтобы не расстраивать мать и не сбивать боевого настроя товарища.

У меня было двоякое отношение к данной теме, ведь чтобы стать онейронавтом, чтобы научиться управлять снами как следует, нужно было долго и упорно изучать сиолонию – один из самых главных и сложных предметов в колледже. Я терпеть не мог занудную теорию, зато с радостью экспериментировал с изученными приёмами на практических занятиях. А ещё я искренне радовался, если мне удавалось хоть немного оседлать свой разум и подсознание во сне, чтобы дать отпор очередному врагу, посягнувшему на мой сон и на мою реальность.

3

Одевшись, как полагается прилежному ученику, и набив сумку учебниками и тетрадями, я вышел на крыльцо. Поправляя ворот рубашки, щурясь посмотрел на солнце – оно медленно, но верно взбиралось на дневной пьедестал, озаряя своими лучами часть двора и дома напротив. Утро сегодня выдалось замечательным: безоблачным и по-летнему тёплым – хотя на дворе был май. Дожидаясь вечно опаздывающего Алекса, я начал размышлять о состоявшемся за завтраком разговоре и его участниках.

София – мелкая мартышка. Мать чересчур принципиальна в своих суждениях, как и отец. А Алекс прост и недальновиден. В связи с этим я не мог себе позволить делиться с ними многими серьёзными мыслями и уж точно не озвучивал наполнявшие меня переживания. Заведомо было известно, что они в лучшем случае попытаются переубедить, надают кучу ненужных советов, а в худшем… в худшем – осудят.

Пообщавшись со старожилами коммуны и прочитав немало старинных книг, я построил мысленно некую модель сегодняшнего мира. В отличие от других борцов за явь, я делал акцент на поиске плюсов в настоящем, считая, что ужасы во снах несут не только зло, но и прогоняют тоску, привносят смысл в новый день. Проанализировав историю человечества, понял, что раньше на войнах, затеваемых богачами, гибли бедняки. Теперь же все были равны перед смертью. Я был не согласен с жителями коммуны, которые – все как один – полагали, что существует лишь две истины. Первая: если уснули все, то всех ждёт гибель. И вторая: если не останется реалов, то победят грёзные и мир канет в небытие, а если исчезнут грёзные, то победят реалы и мир будет жить, как прежде. Вот и вся суть. Других исходов для них не существует.

– База! База, приём! Как слышно? – выкрикнул Алекс, выбегая на крыльцо и кусая на ходу яблоко. – Побежали, а то опоздаем, – он слетел по ступенькам вниз.

– В следующий раз ждать не буду, – буркнул я.

– Да ладно тебе, дружище, – Алекс похлопал меня по спине. – Сегодня мы с тобой вышли из дома, как два обычных парня, а вернёмся дипломированными онейронавтами. Круто же?

– Согласен, – я кивнул, и мы зашагали по улице, здороваясь с редкими прохожими.

Училище находилось на противоположном конце нашего маленького городка, состоявшего из небольшой промышленной зоны, сада и трёх улиц, по обе стороны заставленных одно- или двухэтажными зданиями. Многие из них были заселены частично, ведь, несмотря ни на что, люди гибли во снах или же уходили в мир иной по другим, более естественным причинам: старость, болезнь, несчастный случай… Обычно по пути в колледж мы с Алексом обсуждали увиденное во сне или представляли себе будущее – без вражды, где будут жить миллионы счастливых людей. Бывало, фантазировали о том, как люди жили раньше, до великого деления на реалов и грёзных. Пытались найти истоки постигшей человечество беды в старых книгах. Нам было в самом деле интересно, с чего началось это жестокое разделение. В голову приходили разные версии, но мы выбрали две основных. Первая: у человечества всё сделалось настолько плохо, что многие стали искать убежище во снах. Вторая же версия звучала так: всё было слишком прекрасно, но люди не ценили то, что имели. Они не смогли сберечь мир, упиваясь жаждой власти и эгоизмом, притом каждый по-своему. И ведь ни одна из сторон не желала искать золотую середину между сном и явью, дабы остановить самоуничтожение.