А вообще, глаза, если честно, выглядели пугающе. Вернее не они сами, конечно, а взгляд. Он словно проникал в самую суть моей души. Моей, потому что смотрел мужик на меня. А я, естественно, на него.
И самое страшное, что я этого человека узнал. Сразу. С первой же секунды. Потому что предметом последнего испытания на «Лучшем экстрасенсе» был он.
Ну… Может, не совсем он… Если предположить, что передо мной стоит тот, кого больше ста лет нет в живых, то это очень хреновый признак.
Скажем так, человек, замерший в дверях сарая, очень сильно был похож на Григория Распутина.
Кровь отхлынула от моего лица. Или наоборот – прихлынула. Черт его знает. Мне просто стало очень погано. Еще поганее, чем было, хотя казалось, куда уж дальше.
Я впервые по-настоящему понял выражение «засосало под ложечкой». Не знаю, где эта самая «ложечка» находится, но состояние было именно таким.
Ледяная волна паники грозила вот-вот накрыть мое сознание целиком и полностью, смывая остатки алкогольного дурмана, в котором я по идее могу пребывать после обильных возлияний.
Конечно переизбыток спиртного в некотором роде способен объяснить наличие столь ярких галлюцинаций. С другой стороны, не так уж много было выпито, чтоб заполучить себе «белочку».
Именно в этот момент я прекрасно понял, почему сумасшедшие бегают и уверяют всех, будто являются Наполеоном, Сатаной или гласом божьим. Тут кому как повезёт. Смотря, в какую сторону крыша поедет. Психи просто искренне верят в то, что видят. Прямо как я сейчас. Мои глаза, вернее один глаз, отчетливо видел Григория Распутина.
В общем-то, варианта два. Либо я сошел с ума, чего сильно не хотелось бы, либо передо мной стоял настоящий Гришка. Ну, или мужчина, фантастически на него похожий.
А это очень сомнительно. Что-то не встречал я в своей жизни косплееров Распутина. Прямо скажем, не самый подходящий для подражания образ.
Я несколько раз моргнул здоровым глазом, потом закрыл его, досчитал до десяти и снова открыл. Распутин никуда не исчез. Стоял на том же месте, изучая меня своими странными, пронзительными глазами.
От его взгляда, честно говоря, пробирало до костей. А еще, когда он вошел в сарай, воздух словно сгустился, стал тяжёлым. Присутствие этого человека ощущалось физически. Оно было почти осязаемым. Не знаю, насколько он плохой или хороший, но харизма у мужика просто бешеная. Это факт.
Григорий (не дай бог) Распутин неспешно осмотрелся. Его взгляд скользнул по мне, будто я был чем-то незначительным, вроде соринки на полу.
– Батюшка Григорий Ефимович! – купец резко изменился в лице, его надменность испарилась без следа. – Помилуйте, да вы как тут оказались? Я же велел, чтоб вам сообщили, когда заказ будет готов! Что ж вы ноги бьете, сами ходите.
– Да уж готово, готово… Сон мне был. Прямо ты и приснился, Никанор Митрофанович. Рукой манил, в гости зазывал. Я так и понял, что надобно к тебе сегодня наведаться, – ответил Распутин, продолжая шарить взглядом по сараю.
Чего он хотел рассмотреть, не знаю. По мне, так физиономия «благочестивого старца» стала в этот момент какой-то вороватой.
И кстати, почему его называли старцем? Выглядит он вполне себе бодро. Лет пятьдесят легко дашь. А если убрать нелепую бороду, причесать нормально и переодеть, так и все сорок можно предположить.
Впрочем, конкретно сейчас все это было незначительным. Стоило купцу произнести имя и отчество вслух, как в моей голове взорвалось фейерверком – Распутин! Реально Распутин!
