– Что ты имеешь ввиду? В этой программе больше ничего нет. Вот здесь визуальный конструктор…
– И все?
– И все.
– Отстой. Поставь себе программу попроще, с этой дрянью ты ничего хорошего не сделаешь.
– Ты с ней работаешь десять минут и уже говоришь, что она отстой! Ты еще не разобрался!
– Поверь моему опыту. Хочешь, скачаю тебе Pet Constructor?
– Разве у него есть версия под Windows?
– Его собаки совместимы со всеми виртуальными средами.
– А среда программирования?
– Нет там никакой среды программирования. Такая же тупая рисовалка, как здесь, только возможностей больше.
– Тогда зачем она мне? Я работаю только в Windows.
– Зря.
– Почему?
– Самая распространенная система всегда самая уязвимая. Если тебе есть, что прятать, лучше навесь пару ловушек на вход. А еще лучше – меняй систему.
– Да ну тебя! Что мне прятать?
– Не скажи. – Грог хитро улыбнулся, открыл на экране виртуального компьютера окно блокнота и набил на клавиатуре номер кредитной карты Миранды. – Ловкость рук и никакого мошенничества. Но ты не бойся, я не такой бедный, чтобы воровать по мелочам.
– Ты воруешь по крупному? Ты олигарх?
Грог от души расхохотался.
– Нет, Миранда, – сказал он, – я не олигарх, я простой бедный хакер. А если хочешь, чтобы твоя собака не бросалась на прохожих, придется сильно снизить эмоциональность.
– Но тогда она будет как робот!
– Она и есть робот, не забывай об этом. И еще, лучше дай собаке маленькое тело, например, таксы. Когда на человека бросается такса, это не страшно.
– Ладно, я поняла. С помощью этой программы нормальной собаки не сделаешь. Жаль. Слушай, а почему ты ничего не говоришь про мою квартиру?
Миранда не то чтобы гордилась своей виртуальной квартирой, но и не считала свой дизайнерский опыт совсем неудачным. Квартира была небольшая, но очень уютная. Двускатная крыша, как в мансарде, маленькие окошки, проделанные в стенах в хаотическом беспорядке, из каждого окна открывается свой вид. Арктическая пустыня, веб-камера на Манхеттене, Тадж-Махал, джунгли Эверглейдса и Гавайский пляж. Мебели почти нет, только книжные шкафы вдоль трех стен, да еще куча мягких пуфиков по всей гостиной. Была еще спальня, но туда Миранда не пускала случайных знакомых.
– А чего тут говорить? – пожал плечами Грог. – Очень миленькая квартирка. Мне понравилось.
И он замолчал.
– Все-все понравилось? – недоверчиво спросила Миранда.
– Да нет, не все, – пожал плечами Грог, – но это так, мелочи. Ты ведь сама ее рисовала?
– Да. А что, плохо?
– Для дилетанта очень даже неплохо.
– А ты профессионал?
– Я профессионал в другом деле. Я не умею нарисовать красивый интерьер, но я могу отличить хорошую дизайнерскую работу от плохой. Эта работа хорошая.
– Ты знаешь, когда я спрашиваю людей, что они думают об этой квартире, все говорят, что надо что-то изменить. Дескать, все хорошо, только вот это надо передвинуть, это переставить, это вообще убрать…
– И в конце концов получается, что надо все переделать.
– Вот именно.
– А чего ты хотела? Каждая дизайнерская работа отражает личность дизайнера. У тебя своя личность, у того, кто смотрит на твою работу – своя. Что странного в том, что он хочет все переделать?
– Тогда почему ты не хочешь все переделать?
– Я не позволяю себе начать думать на эту тему. Потому что если я позволю себе это, мне начнет казаться, что квартира неудачная.
– Да ты философ!
– Вроде того. Да и ты тоже не боишься говорить о вечном.
