Синие глаза его совсем заледенели. Под его взглядом мне захотелось съежиться, я уже начала жалеть, что открыла рот. Гром ведь был нормально ко мне расположен. Собирался отвести на тренировочный полигон, а я все испортила!
— Опустите, — попросила, дергая руку, но Гром переплел наши пальцы. — Мне больно.
От его темного взгляда стало страшно.
— Больно? Идемте, я вам кое-что покажу.
Все случилось так неожиданно, что я даже слова сказать не успела. Гром сжал в кулак свою подвеску с кристаллом и активировал портал.
Меня подхватил вихрь, в глазах потемнело. Показалось, что тело сначала разбили на тысячу осколков, а потом одним махом слепили воедино.
Ненавижу артефакты переноса.
Когда земля под ногами перестала кружиться, я проморгалась и ахнула.
Собиралась гроза. Небо заволокло тучами, дул пронизывающий ветер. Перед нами раскинулась долина, усеянная белыми плитами. От тягостной, мрачной атмосферы этого места стало больно в груди.
Гром все еще властно сжимал мою руку, словно боялся, что я убегу.
— Где мы? Это кладбище?
— Да. Здесь обрели покой сотни людей из моего рода.
Я ощутила его внутреннюю боль. Ее было так много, что волна эта оглушила. Гром держал меня за руку, не отпуская от себя. Так мы и двинулись вперед, вдоль плит с высеченными именами, словно пришли на свидание в это жуткое место. От траурной белизны резало глаза.
Земля под ногами перестала быть твердой и незыблемой. Если бы не теплая ладонь Грома, я бы сошла с ума от атмосферы горя и утраты, которая пропитала сам воздух.
— Там похоронены мои отец и мать, — он указал в сторону массивного надгробия. Его оплетали каменные лозы с шипами и цветами.
Я замерла, глядя на последнее пристанище врага, бывшего главы рода Ардай. Человека, который стал причиной смерти моего собственного отца.
— Вы хорошо их помните?
Гром кивнул.
— Мать помню лучше, чем отца. Его я вообще редко видел, он был слишком занят войной. Впрочем, как и ваш. Меня вырастил Эйро.
А ведь он прав. Война занимала наших отцов больше, чем собственные дети. Вот и из нас с Громом что выросло, то выросло. Так часто бывает.
— Здесь есть еще имена, — я сощурилась, пытаясь разглядеть надпись.
Это место было в стороне от столицы. Там ярко светило солнце, а здесь небо заволокло тучами.
И лилии. Заросли диких белых лилий устилали землю ковром. Они еще не распустились, успели только бутоны выпустить. Всем известно, что эти цветы питаются энергией мертвых.
— С ними в могиле мои младшие братья. Их убили члены вашего рода, придя на нашу землю, — ответил Гром.
— Перестаньте, — я вырвала руку из его крепких пальцев. Отвернулась, чтобы не глядеть ему в лицо. — Хватит. Я тут ни при чем.
Сморгнула злые слезы, лишь бы он их не видел. Это не из-за него.
— Я знаю.
Его голос был спокойным и негромким, зловещим даже. Чтобы убедиться, что Гром не собирается закопать меня рядом со своими родственниками, я боязливо оглянулась.
Он даже не смотрел на меня. Замер напротив надгробия, как каменное изваяние, засунув руки в карманы тренировочных штанов.
Прежде чем заговорить, я долго смотрела на суровый профиль.
— Вы говорили, что хотели стереть с лица земли весь наш род. Это бы не вернуло вам братьев. И мать с отцом.
— И это я тоже знаю.
Он посмотрел на меня. Немного устало, но с нарастающим любопытством. Как будто разглядел в моих глазах что-то новое и интересное. А потом его взгляд скользнул чуть ниже.
