Валери протягивает руку и касается уха собаки, нежно его почесывая, за что получает вознаграждение в виде смачного облизывания в лицо. Она начинает смеяться во весь голос, а я продолжаю лежать на полу, будто расплавляясь на пляже под солнцем. Или рядом с ним.
Итак, товарищи, у меня охренеть какие проблемы.
– Как его зовут?
– Брауни.
– Ты назвал собаку как пирожное? – фыркает Валери. – Брауни, твой хозяин не перестает меня удивлять. Ты знал, что он кулинарный извращенец?
Брауни издает какие-то непонятные звуки, продолжая ластиться к ней, словно именно она его хозяйка.
– Да, сладкий, я знаю, что он совершенно несносный тип. Но теперь мы сможем противостоять ему вместе.
Мои брови медленно ползут вверх, пока я продолжаю наблюдать за захватом своей территории. Наконец-то я сдвигаюсь с места и поднимаюсь с пола.
– Пойдем, я покажу тебе дом.
Валери следует за мной, не проронив ни одного едкого комментария. Сегодня какая-то особая фаза луны? Если нет, то что с ней происходит?
– Так, что с тобой? – Я резко останавливаюсь, когда мы достигаем кухни.
Брауни крутится вокруг ее ног, словно его кто-то укусил за задницу.
– Где комментарии по типу «у собаки Макса есть собака», «мы приехали в собачий приют?». Или, что самое важное, «я не буду с тобой жить, Макс»? – Я специально делаю акцент на своем имени, подражая ей.
Валери опирается на каменный островок, расположенный в центре кухни, опускает голову и делает пару вдохов. Я обеспокоенно шагаю в ее сторону.
– Все в порядке. – Она вскидывает руку, останавливая меня. – Просто живот еще немного болит.
– Почему ты не сказала, что тебе больно?
– Мне не больно.
Валери стискивает зубы и противоречит сама себе, но я решаю не указывать на это. Иначе ситуация превратится в новую серию «Почему женщины убивают».
– Я экспрессивная, чудна´я, иногда агрессивная, но не глупая, Макс.
Пора создать мысленную коллекцию ее интонаций, предназначенных для моего имени.
– Понимаю, что сейчас не время играть героиню. Наигралась. Но это не значит, что я собираюсь быть девицей в беде. У Аннабель и Леви идет процесс усыновления, мне нельзя сваливаться им на головы и подвергать их опасности. Семья Лиама ни за что не позволит ему быть замешанным в этом дерьме. Моя собственная семья… Боже, да ты и сам все слышал. – Валери нервно прикусывает губу, но встречается со мной решительным взглядом. – Если все это, – она указывает на пространство между нами, – поможет заставить Алекса выйти из той клоаки, в которой он находится, то я буду самой лучшей фальшивой женой. Возможно, эту роль мне удастся сыграть лучше. Я хочу, чтобы он за все заплатил.
Признаюсь, ее речь в стиле Немезиды воодушевляет и поднимает температуру моей крови на несколько градусов.
Я подхожу к Валери и скрещиваю руки на груди. Читая эмоции в ее глазах, понимаю, что за стальным фасадом скрывается так много ненависти и страха, что их хватило бы для уничтожения целого государства.
– Ты подпишешь документы о разводе. Я не делюсь своей женой, даже если она фальшивая. – Удерживая ее взгляд, позволяю своим словам поселиться в каждом отделе ее головного мозга.
– Я вот не понимаю, ты что, Господь Бог? Как, черт возьми, нас разведут, если этот идиот играет в неуловимого Джо.
Я усмехаюсь.
– Однажды мой отец был адвокатом человека, который развелся со своей женой за пару часов, пока та была на Мальдивах. Мы живем в мире, где правят связи, деньги и власть. Я готов использовать все это и слегка переступить черту закона, если это будет означать, что ты будешь в безопасности и хотя бы на бумаге освободишься от человека, который всадил в тебя нож.
