– Ильич, не торопи студентку.
Подождав для гарантии ещё пару минут, девушка приступает к серии гимнастических упражнений, разработанной для скорейшего освоения тяжёлого боевого скафандра высшей степени защиты. На Высоком Доме у неё такого не было, и теперь Ольга должна привыкнуть к незнакомой машине каждой мышцей, каждым нервным окончанием так, чтобы сделанный специально для неё скафандр стал такой же повседневной формой, как и привычный с детства рабочий комбинезон.
Выполнив часовой комплекс упражнений, она сливает рассол обратно в канистру и откидывает шлем, скафандр раскрывается, выпуская её наружу. Как и ожидалось, лёгкий тренировочный костюм совершенно сухой – рассол не пристаёт к ткани. Убрав снаряжение в инструментальный шкаф, девушка отправляется в кают-компанию завтракать, аккуратно поднимаясь по туннелю – ещё не привыкла к забавной лунной гравитации, шестикратно меньше земной. После тренировки в скафандре всегда хочется есть, так что приготовленный Вольфом омлет и крабовый салат приходятся очень кстати. Ольга завтракает в гордом одиночестве, периодически поглядывая в панорамное окно на ступенчатые стены дока №53 и серую равнину вокруг.
Большевик стоит здесь уже сто десять часов. Стоянка представляет собой яму конической формы, уступами спускающуюся на тридцать метров вниз, словно уменьшенная копия кимберлитовой трубки – такие стоянки на Луне наиболее популярны, особенно в районе старых шахтных выработок. Схваченный посадочными мачтами крейсер стоит вертикально, связанный с главным шлюзом длинной трубой гибкого туннеля. Если включить верхние камеры в режиме кругового обзора, то можно увидеть десятки других стоянок, пустых и с выпирающими носами кораблей всех возможных типов.
Действие принятого с утра обезболивающего постепенно проходит, и Ольга снова ощущает крайне редкое для себя чувство: ноющую боль в костях, от которой нет никакого спасения уже четверо суток – тело продолжает трансформацию. Сегодня к вечеру боль должна пройти, и она никак не может заставить себя перестать считать время.
Сразу после приземления Елена обрадовала нового большевика назначением ряда операций, призванных повысить сопротивляемость тела к перегрузкам и перенастроить рефлексы согласно требованиям боевого корабля. Возражения Ольги, которая активно настаивала на том, что уже проходила подобные операции в раннем детстве, не помогли.
– И когда глупенькая студентка поймет, что боевой корабль – вовсе не твой уютный околоземный домик? – безжалостным тоном отрезала всяческие возражения Чернова. – Тебя готовили по хилому варианту гражданского персонала орбитальных станций, то есть к работе при перегрузках не больше десятикратной. А старый Большевик в бою может маневрировать кратковременными ускорениями до двухсот пятидесяти и трёхсот единиц, при которых твоя тушка потянет на двадцать четыре тонны. И если ты не пройдёшь трансформацию, которую прошли мы все, то при подобном маневре твои кости распадутся в мелкий порошок, плюс гарантированные слепота, разрыв аорты и кровоизлияние в мозг. Как тебе такая перспектива?
– А как же скафандр, рассол?
– Они помогут только прошедшему трансформацию пилоту, должна понимать, не маленькая. Кроме устойчивости к перегрузкам, тут ещё много над чем предстоит поколдовать, фактически придётся перебрать и собрать тебя заново. В нынешнем виде ты для работы не подходишь, только головной мозг более-менее соответствует требованиям.
