***
– Значит, теперь вместо принцессы у нас давным-давно далеко-далеко жил-был почтальон?
– Ну, во-первых, не давным-давно, а считай, что совсем недавно, почти вчера. Во-вторых, это было недалеко, а прямо здесь. И, в-третьих, не жил-был, а жила–была. Почтальоном у нас работала девочка. Кое-кто не хотел историй про бездельниц, так что придется главной героине немножечко поработать.
На сей раз уже доктор Бракко коротким взмахом руки создает поясняющую иллюстрацию – юная девушка в синем почтальонском мундире с лихо заломленной фуражкой мчится на самокате в закат.
– Я понимаю, что своевременная доставка корреспонденции является важной частью нормального функционирования современного общества, и все же, что в интересного в ее истории?
– Интересно то, что девочка наша была необычным почтальоном. И корреспонденция у нее тоже была необычной, особой важности. И страшной-престрашной секретности!
– Уже лучше, немного, хоть какая-то интрига, – Дженна разглядывает иллюстрацию, обдумывая дальнейший поворот сюжета. – И что же наша бесстрашная почтальон должна достать, кому, куда и в какой срок?
– Узнаешь. Но начинается наша история не с писем и газет. Вообще-то сказка начинается задолго до рождения нашего почтальона. Начинается почти век назад, в одной маленькой стране в Юго-Восточной Азии. Там, в горах, на вершине самого высокого пика, там была обсерватория, мощнейший радиотелескоп, который осматривал и прослушивал всю вселенную. И в один прекрасный день, телескоп увидел и услышал нечто очень интересное.
– Подожди-подожди, Лорен, я же знаю об этом инциденте, его еще назвали… как же, что связанное с эхом…
– Эхо Ксанад. В честь волшебной страны, в которую верили древние, и которая располагалась где-то в этих краях. Так вот, Эхо Ксанад было необычным сигналом, не тем, которые обычно улавливал телескоп. Наша вселенная наполнена звуками, ибо каждая ее частица имеет свой голос. Каждая звезда, каждая планета, пылевое скопление, черное дыра, комета, галактика – у всех у них есть свой неповторимый зов, к которому привыкли и который хорошо знали на вершине горы Ксанад. Но сигнал, пришедший в ту ночь, этот сигнал был необычным, не таким, как все. Он был четким, ритмическим, с необычайно красивым и сложным узором всплесков и пауз. Так космос еще не говорил с Землей.
– То есть, сигнал был искусственного происхождения? Кто-то намеренно пытался связаться с нами?
– Именно так и подумали именитые ученые в обсерватории. Но мало услышать человека, который говорит с тобой на другом языке. Его еще надо понять, а вот с пониманием возникли серьезные трудности. Мы слышали сигнал. Но не могли понять, что значит послание, что кроется за узором всплесков и пауз. Никто не мог.
***
– Wunderbar! Невероятно, просто непостижимо! Процесс загрузки идет с невиданной скоростью, превосходя все ранее виденное нами. Кто-то сказал, что ее разум поглощает знания и умения как губка, но мне это сравнение кажется вульгарным. Разум нашего маленького марафонца отнюдь не губка. А черная дыра, что без остатка может поглотить любой, абсолютно любой объем данных. Не только поглотить, но и вечно, без потерь хранить внутри себя до нужного момента. Марафонец не просто полностью соответствует нашим ожиданиям. Она превосходит их.
– Я рад за ее успехи. Какие-нибудь побочные эффекты, герр профессор?
– Nien, господин директор. Конечно, будь на ее месте я, вы, или любой другой человек, мы бы гарантированно сошли с ума, не выдержав и сотой, миллионной доли ее умственной нагрузки. Но вы только посмотрите на Дженну, – старичок в очках указывает на смеющуюся девочку в синем платье, оседлавшую карусельного единорога. – Она абсолютно здорова. И даже эта странная диета из чистого спирта совершенно на нее не влияет, хотя я по-прежнему выступаю против того, чтобы давать ей сигареты. Но и никотин не влияет на нее отрицательно. Кажется, ничто на свете не может ей навредить.
