Артем забрался в кабину. Поставил ноги на педали под ремни, подогнал сиденье по высоте, пристегнулся к нему ремнями. Проверил легкость хода педалей и правильность отклонения рулей. Все в порядке. Теперь можно запускать мотор... Шум двигателя, мелкая вибрация. Артем чувствовал, как сам заряжается боевой энергией самолета, сливается с ним в единое целое. Душа рвется в небо.
Артем выбросил руки в стороны. Это сигнал – «Убрать колодки!». Команда выполнена – колеса свободны. Заслонки радиаторов открыты еще до того. Все, можно рулить. Расстопорить хвостовое колесо, проверить действие тормозов... Самолет вырулил на взлетную полосу. Вперед! Биплан стремится развернуться вправо, но Артем успокаивает его небольшим движением левой ноги. Машина несется все быстрей и быстрей, вот уже поднимается хвост и опускается нос... Пора! Артем берет ручку на себя, и самолет плавно отрывается от земли. Шасси остаются на месте – на этом типе машины они не убираются. Зато крылья вырастают у Артема за спиной. Пьянящее чувство полета...
Артем набрал требуемую высоту. Глянул вниз. Леса, желтые и зеленые квадраты полей, Москва-река. И железнодорожный мост... На какой-то миг перед глазами всплыло прекрасное лицо Влады. Ее лукавая улыбка. И ее слова: «Ты будешь моим героем...»
Он отлично летал, умел выполнять основные фигуры высшего пилотажа. Можно было показать класс. А тут ограничения. Никаких иммельманов, ранверсманов, бочек, петель, скольжений, штопоров... Обидно.
Советского летчика отличает высокая дисциплина, говорил начальник курса. Благородные мужчины совершают подвиги во имя своих женщин – так говорила Влада. Но ведь Артем учился летать для того, чтобы участвовать в настоящих боях. А ту летишь в режиме барана с крыльями. Ничего героического...
Артем и сам не понял, как направил биплан к мосту. «И-15» характеризовался как самолет, устойчивый в любой полетной конфигурации. В бою легко прицеливаться и вести огонь. А в показательном вылете не так уж сложно навести машину на мост. К тому же мост, который Артем брал на прицел, был достаточно высоким, с широким центральным пролетом. А пролет потому так и называется, что под ним можно пролететь...
Артем чувствовал, что в голове все перемешалось. Азарт будоражил кровь. Но все это не мешало ему уверенно подвести машину к цели, выйти на минимальную высоту, выровняться по центру пролета...
Ширина пролета была больше размаха верхнего крыла. И по высоте самолет должен был пройти. Главное, не сесть на воду. И колесами за нее не зацепиться: может повести. Минимальную высоту Артем определял по нижнему срезу моста, потому что по прибору сделать это невозможно: не хватает точности показаний. Да и не было времени смотреть на стрелки. Мост стремительно приближался. Руки крепко держали штурвал. Малейшее неточное движение ручки, и самолет разобьется вдребезги. Но Артем сумел удержать машину под контролем. И вот он, решающий момент. Машина ныряет под мост, железные конструкции проносятся в каком-то метра от верхнего среза козырька открытого фонаря кабины. Еще чуть-чуть, и биплан стремительно возносится в высоту.
Артем прекрасно понимал, что нарушил все мыслимые и немыслимые инструкции. Но ведь он смог пройти под мостом. Он снова взмыл высоко в небо. А победителей, как известно, не судят. А женщины их еще и любят...
