– Чушь! – Я саданул кулаком по стойке, немного переусердствовав с приложенной силой, а потом наставил на клерка указательный палец с дорогим перстнем. Все эти побрякушки достались Кларе от ее многочисленных поклонников из Подполья, в том числе, и от Барона. К моему великому облегчению Барону нравились зрелые женщины, но талант Клары он оценил, выдав ей в отличие от меня бессрочный пропуск на посещение Подполья.
– Моя Орнаннушка никогда не могла оскорбить честь великой богини Санги, наложив на себя руки, – я всеми силами старался перетянуть внимание клерка от несуществующего паспорта.
И тут случилось непредвиденное. Я ожидал нечто подобное, потому что «непредвиденное» – это то, что всегда портит хорошие планы, однако настроение у меня испортилось, а боевой настрой покрылся дырами неуверенности.
Дверь за стойкой с клерка открылась, и оттуда вышел не кто иной, как Демьян Ледянский собственной персоной. Главный маг-стихийник империи, человек, который недавно чуть не повесил моего друга, а еще невольная жертва моей шутки с огненными шарами. Я искренне надеялся, что Ледянский так и не понял, кто его тогда оскорбил. С трудом удержавшись от того, чтобы не потрогать маску старушенции на лице, я порадовался, что Ледянский был магом стихийником, а не психопатом – так мы в народе называли психомагов, которых не любили еще больше, чем стихийников. Те бы сразу залезли мне в голову, благо их рождались единицы, и все они были жутко заняты на государственной службе. Шансы встретить психомага на улицах Маргута, даже Верхнего, равнялись нулю.
Ледянский уставился на меня тяжелым взглядом.
– Герцогиня Дульсеева, бабушка усопшей, приехала в Маргут проститься с телом внучки, – пробормотал чересчур услужливый клерк. Кто его просил меня представлять? Может, эта ледышка и мимо прошла бы, теперь же Ледянский пялился на меня, не скрываясь. Еще чуток, и воздух вокруг нас начнет превращаться в иней. Я знал, что маги не имеют права колдовать на гражданских, да и вообще, источник их магии – великий клуатон, заканчивался, поэтому силушку свою они берегли. Однако отчего-то казалось, что он решил лично меня заморозить. Пальцы ног буквально заледенели.
– Не слышал, что у Дульсеевой есть бабушка герцогиня, – голос у этого Ледянского был похож на сквозняк с простуженными и сипящими нотками. А еще магом зимы назывался. Я точно прыснул бы от смеха, если бы подслушивал диалог, а не участвовал в нем напрямую.
Клерк метнул на меня испуганный взгляд, он оказался меж двух огней, я же напрягся, что лысый сейчас снова спросит про паспорт. Но, кажется, меня загоняли в угол, а в таких ситуациях я обычно терял такт и терпение.
Решив, что бабкам можно все, я обнаглел:
– А я не слышала, чтобы с небес было принято лить все лето каждый день, не переставая. Демьян Ледянский, если не ошибаюсь? Я вас, стихийников, сразу чую. Бездари и лодыри! Кто будет отвечать за мои погибшие петунии? А за розы, которые болели все это чертово дождливое лето, а потом сгнили так и не распустившись? Запомните мое лицо! Потому что я уже подала на вас в суд с требованием возместить мне убытки за мой погибший сад! А может, вы хотите знать, как я себя чувствую? Я пожилая женщина, у меня хрупкое здоровье, которое такая погода отнюдь не улучшает. Признайтесь, вы желаете моей смерти? А я, между прочим, прилежно оплачиваю погодный налог. Вам не жгут карманы деньги, которые вы не заработали?
