Грубые хроники. Роман из цикла «Пространство холода» - страница 26

Вылазки и охоту пришлось прекратить – банально, пропал интерес. Я добился цели, знал почти все, мог составить подробную карту района – по памяти, с расположением помоек, урн, приемных пунктов, мест, наиболее часто посещаемых любителями выпить – я их не осуждаю. Даже закрасить разным цветом в зависимости от интенсивности. Помнится, в мои молодые годы, один из приятелей показывал похожую самодельную карту. Сейчас она была бы раритетом, даже артефактом. Все пивные бары, ларьки, давшие стартовый капитал некоторым олигархам, и общественные туалеты – от вокзальных до расположенных в различных районах города. Даже на Невском их было, если припомнить, не менее десятка. Жаль, карта не сохранилась. В то время было принято справлять нужду в туалетах, а не на глазах публики. Теперь же народ вообще распоясался. Во дворе под берёзками – помните, я о них говорил, даже девчонки, совсем бессовестные.

Окна моей квартиры выходят на северо-восток, поэтому я, отдыхая после праведных трудов, сидя у окна, как на ладони. Неправильные девчонки оставили после себя полдюжины бутылок, не мудрено, что пиво требовало выхода, но не только я наблюдал. С некоторых пор в доме напротив – сталинском, элитном, и весьма, даже по нынешним временам, поселился новый жилец. Я не присматривался специально, просто смена диспозиции неизбежно откладывалась в сознании.

Так вот, как только потеплело, он стал проводить вечера на балконе. Нет, скорее, в эркере. Судя по всему, он сидел за компьютером, почти допоздна. Я лишь отметил сей факт, но в тот день я почти случайно бросил взгляд на противоположную сторону. Он, как и я, оказался невольным свидетелем – или зрителем. Потом куда-то скрылся, но появился через некоторое время с телефонной трубкой в руках. Его эркер, не занавешенный, был как на ладони, хоть я и мог наблюдать только снизу вверх. Так, я понял, он ждал, когда аналогичную процедуру проделает вторая девушка. И дождался. Как и я. Мне было не интересно, я только зафиксировал сей факт. Сосед напротив был одиноким, до сих пор женщин не наблюдалось. Это я так отметил, знаете ли, подсознательно многое отмечаешь, и потом вырисовывается независимая картина. Может, когда-то она всплывет в памяти, а так будет лежать в тёмном отдалённом углу. До поры до времени. Так чего же он хочет? Визуализация представлений далека, ох как далека от материализации. Но столь откровенное бесстыдство, – вуайеризм и эксгибиционизм никоим образом не вписывались в мои представления. И, главное, не могли найти места в моем новом предназначении.

***

Как-то раз я пересёкся с соседом. К тому времени мне надоело собирать банки, я перешёл в стадию разведки и наблюдения. Но все же – что он выбрасывает? Да, бутылка пива, виски, пакеты из-под пиццы, яиц, пельменей. Все верно. В принципе, имеет право.

Сосед ежедневно просиживал вечера в эркере, что-то крапал на компьютере или мастерил. Инженер? Механик? Но это было поздно вечером, перед тем я обходил близлежащие кварталы, с вполне понятной целью, но безрезультатно. Я даже приготовил инструмент, привычный, но не представлял, когда пущу его в ход.

Наступило лето, и начались, или продолжились, прокладки и ремонт кабелей и труб, район начали отчаянно перекапывать, так интенсивно, будто завтра может наступить конец света. У меня инстинктивно раздувались ноздри, будто я что-то чуял. И, полагаю, не зря. После проведения работ приезжал каток, закатывал асфальт. Нет, сначала маленький трактор – экскаватор закапывал траншею. То есть, если я успею, то останется немного прикопать, а остальное сделают за меня. Я чувствовал невероятное возбуждение, работа спорилась, что не могло не отметить начальство. Адреналин буквально бурлил в крови. Женщины? Мне было не до них. В отличие от соседа. Я, размышляя над дальнейшим планом действий, иногда поглядывал, ничего предосудительного, на окна напротив, и заметил. Некое длинноволосое создание, почти лишённое предрассудков и одежды. Хотя бы шторы завешивали. Я с достоинством отвернулся. Хм, а это ж та девчонка, которая прогуливала удивительно мерзкую собачонку. Та облаивала всех вокруг, хотя была чуть поболее крысы, или даже меньше. Можно было не заводить будильник.