Я бы тоже так подумала, если бы сама не была последней девушкой.
– Они приходят за нами, – говорю я. – Зачищают нас одну за другой. Мы должны позвонить в «Юинтас» и проверить, там ли еще Билли. Мы должны выяснить, где все они, все монстры. Это сиквел, или эклектика, или я не знаю что.
– Линнетт, вам нужно успокоиться, – говорит доктор Кэрол. – Сейчас мы не знаем ничего.
– Я знаю все! – кричу я. – Я знаю, что происходит! Почему никто меня не слушает?
– Не кричите на мою маму! – что-то острое вонзается мне в ногу.
Я смотрю на Пэкса, который обнажает зубы, глядя на меня, в одной руке он держит карандаш. Карандаш не порвал джинсов, но синяк останется.
– Оставьте ее! – рычит он.
Я с силой толкаю его, и он приземляется на задницу, его рот принимает форму комического «О». Я смотрю на доктора Кэрол, ее рот принимает такую же форму.
– Я должна остаться одна, – говорю я и выхожу из комнаты.
* * *
Доктор Кэрол дает мне постельное белье и надувной матрас. Физкультурный зал запирается изнутри. Окон там нет, и я, подтащив эллиптический тренажер, чтобы заблокировать им дверь, устраиваю себе гнездышко в уголке, ставлю телефон на зарядку, ставлю громкость звонка на максимум, кладу под подушку «Смит энд Вессон». Потом пытаюсь обдумать случившееся.
Кто пришел за нами? Фанат? Должно быть, так. Монстры в нашей жизни разборчивы в своих целях касательно последних девушек, как обычные люди разборчивы в своих заказах в «Старбаксе». Черная худая женщина-консультант с высоким болевым порогом и дополнительным выстрелом. Миленькая нянька-лесбиянка, которая не боится вонзить кому-нибудь нож в глаз.
Но откуда у них такая организованность? Фанаты последних девушек одинокие и психованные. Тот тип людей, которые перемещаются, чтобы быть поближе к серийному убийце, и которые мечтают заполучить ребенка маньяка. Тот тип людей, которые одевались, как Рикки Уолкер, и маршировали вокруг моего дома, которые шли за моей приемной матерью в моллы и пытались украсть ее использованную прокладку для ритуалов вуду. Они ничуть не мыслители, которые следуют законам логики.
Перед тем как уснуть, я понимаю, что знаю, кто это: все они. В темноте дома, окружающей меня, я чувствую, как все монстры ползут сквозь тьму. Рикки и Билли Уолкер крадутся по лестнице, шикают друг на друга. Ник Шипман стоит у входной двери с отсутствующей ухмылкой на его большом, округлом, лунообразном лице. Хансены роются в мусорном бачке с задней стороны дома. Призрак приходит через дверь гаража. Тедди Волкер стоит в свете из холодильника. Бледный Король Мечты прячется в тени зеркала по другую сторону улицы.
В стене какой-то звук, частота сердцебиения у меня повышается. Я делаю восемь глубоких вдохов и говорю себе: может быть, шумит этот противный мальчишка. Нужно утром заглянуть в его комикс, проверить его на признаки агрессии, посмотреть, не будет ли и он когда-нибудь угрозой мне. Даже восьмилетний мальчик может быть опасен, если у него есть информация обо мне.
Я чувствую себя голой. Они знали мои планы. Они знали мои выходы. Они побывали в моем компьютере. Они теперь в моем доме. Я чувствую, что надо мной совершено такое надругательство, что я больше никогда не буду ощущать себя чистой.
Я бросила Джулию. Я поступила правильно. Она бы сделала то же самое. У меня не оставалось времени позаботиться о ней. У меня было время только на то, чтобы спастись самой.
