По случаю предпраздничного дня работа шла фиговенько. Жека даже решил отпустить народ пораньше. Зазвонил один из его смартфонов.
– Алло! – поднес трубку к уху мошенник.
– Что тяжело, тварь, дышишь? – спросил его незримый собеседник. – Боишься, что за твои дела ответ держать придется?
– Это, что за б… базарит? – возмущенно выдохнул Стародубцев, давно уже отвыкший от такого обращения.
– Ну, какой ты на хрен ясновидящий? – прозвучало некогда слышанное мошенником. – Не знаешь: кто с тобой говорит. Не знаешь, что сейчас умрешь. Бабах!
Евгений Анатольевич увидел, как вместе с креслом поднимается в воздух. Как из разверзнувшегося пола вырвалось, растеклось по помещению пламя, покрывшее повалившихся со стульев пацанов с девчонками. Как из пола поднялся огненный гриб, охвативший Жеку. За собственным воем, он не услышал визга и предсмертных воплей подручных, грохот взрывной волны.
– Розанов, Родичев, Хомутов – на выезд! – вошел в комнату оперативной группы начальник «убойного отдела», подполковник Виталий Валентинович Крупин. – Взрыв в офисном центре в Измайловке.
– К гадалке не ходи – бытовой газ! – проворчал старший оперуполномоченный, капитан Иван Родичев.
– Я так же по началу сказал, – выразительно посмотрел на него подполковник. – Разъяснили, что в этом здании никогда газа не было. Оно построено в тысяча девятьсот шестьдесят третьем году для районного Дворца пионеров. Опасались, что в случае утечки могут пострадать дети. Поэтому все делалось на электричестве. Даже блюда для столовой и буфета привозились с комбината детского питания, а потом разогревались на мармитах.
– Да, что в Измайловке своего отдела внутренних дел нет? – как всегда в таких случаях начал старший опергруппы майор Алексей Розанов.
– Объясняю для непонятливых, – ответил как всегда начальник отдела. – Предполагается подрыв с многочисленными жертвами. Наша компетенция!
– Ничего себе, старый год уходит! – вырвалось у оперуполномоченного Юрия Хомутова.
– Как уходит, так и уходит! Куда деваться? Всем получить противогазы! Ребята из МЧС говорят, что при последней реконструкции, когда Дворец пионеров переделывали в офисный центр, использовали немеряно химических материалов, выделяющих при горении массу опасных для организма веществ. Выветриваться весь этот угар будет, минимум, месяц, а время не ждет!
– Вы с нами едете? – уточнил Розанов.
– Не хотелось бы, но придется, – вздохнул Виталий Валентинович. – Уж, больно резонансное наклевывается дело…
Удалось избежать предновогодних пробок, довольно быстро доехать до Измайловки. Неподалеку от офисного центра ждало местное начальство, полицейские, оцепившие место происшествия, эвакуированные из здания работники фирм и фирмочек, арендовавших помещения, кол-центры. Водили видеокамерами операторы с различных каналов телевидения, позировали перед ними репортеры и тележурналистки. Из самого строения несло горелым мясом и какой-то омерзительной, жженой химией. Поздоровались с местными коллегами, надели противогазы, вошли внутрь. Судебно-медицинский эксперт Трофимыч сидел над остовом сгоревшего до скелета человека. Криминалисты рыскали по углам, брали пробы спаленных материалов со стен и полов, из воздуха. Опергруппа покрутилась среди того, что еще совсем недавно было людьми, компьютерами, телефонами, мебелью. Кроме костей, оплавленного металла и пластика сгорело все. Даже когда открыли сейф, нашли в нем только пепел. Подъехали «труповозки». В них стали грузить останки, уложенные в черные пластиковые пакеты, общим количеством полтора десятка. Пришлось использовать пожарный выход, предварительно разгрузив его от всевозможного хлама. Журналюги было метнулись туда, но их поперли менты из оцепления. Леденящих кровь кадров не получилось. Прибыл на место хозяин центра – подкаченный, наглый парень.
