– Погоди ты! Не так быстро, – усмехнулся Ягельский. – Выпить мы с тобой еще успеем. Сначала скажи мне, что ты знаешь о заразе, которая сгубила столько рабочих на фабрике?
– Ничего не знаю… Слушай, прямо теперь в тюрьму пойдем, а?
– Пока нет. А если скажешь всю правду, то вообще на свободе будешь, – проговорил Ягельский.
– Истину говоришь? А что такое истина, слушай? Это правда о вечном…
«Филосов хренов, – подумал Константин Осипович о своем собеседнике. – Отговориться хочет, но, шалишь, я от тебя теперь не отстану».
– Так что тебе известно про заразу на фабрике?
– Точно такую болезнь я видел у турок, – натужно соображая, произнес перекупщик. – Я в Турции был! Я везде был! Там покупал партию шерсти для фабрики… В Турции много народу мрет от «черной смерти». Сначала они, знаешь, покрываются язвами, потом шишками, большими шишками, как грецкий орех. А потом все умирают. На этой фабрике люди умирали так же. Сначала их тела покрывались язвами, а потом…
– Давно ты привез сюда эту шерсть из Турции? – быстро спросил доктор.
– Еще зимой привез! Много шерсть привез! Хороший товар, слушай! Я за него много денег получал!.. На них пью и гуляю…
Больше вопросов к перекупщику у Ягельского не возникло. Ему все стало ясно. Зараза проникла на фабрику вместе с тюками шерсти. В этом нечего было и сомневаться.
– Черт с тобой! Гуляй дальше, образина! – с отвращением произнес Константин Осипович, отходя от стола, за которым пьянствовал Арутюнов.
– Э? А когда в тюрьму пойдем?.. – спросил ему вслед удивленный перекупщик.
Ягельский отвечать ему не стал. Не хотелось ему больше разговаривать. К тому же у него появился четкий план дальнейших действий. Необходимо было как можно быстрее добраться до склада с сырьем, где хранилась шерсть из Турции. Что он с ней сделает? О! На это стоило посмотреть…
У фабрики Ягельский оказался тогда, когда там вовсю работали пожарные и те, кто оказывал им всяческую помощь. Пожар постепенно затухал, уступая усилиям сотен людей, заливавших водой, привозимой в бочках от Москва-реки, огненные языки пламени.
Склада с сырьем Ягельский достиг довольно быстро, заранее зная, где тот находится. Тут-то он и заметил, что пожар пощадил склад, оставив его в целости и сохранности. Но это совершенно не устраивало доктора. Подобрав с земли тлеющую головешку, он заскочил в помещение и швырнул ее в самую середину тюков с шерстью. Огонь занялся сразу, полыхнув так, что Ягельский еле успел выскочить на двор. При этом у него обгорели волосы на затылке.
– Пожар, пожар! – заорал-заголосил где-то совсем рядом дурной бабий голос. – Опять пожар!
Ягельский же безучастно стоял и смотрел на то, как к складу подбежали пожарники и стали тушить новый очаг возгорания. Но с этим огнем им было не совладать. Шерсть и прочее сырье полыхало так, что никто бы не смог их потушить.
Так и выгорел склад с турецкой шерстью дотла.
«И что это может дать? – пронеслось в голове у доктора Ягельского. – Ровным счетом ничего. Поздно! Этот склад надо было сжечь гораздо раньше. А теперь зараза вырвалась отсюда и пошла гулять по всему городу. Теперь ее ничем не остановишь…»
