Грядущее - страница 21



Фред пожал плечами.

– У нас тут нет ничего такого. Всегда так, как сейчас. А небо и земля постоянно одного и того же цвета.

Это было странно. Даже если на небе была плотная завеса облаков, что стало результатом взрыва, они хоть как-то должны были бы меняться: там, где они были бы гуще, то выглядели темнее, где тоньше – светлее. Да и в разное время суток они должны были отличаться друг от друга.

Фред о чем-то задумался, а потом спросил:

– Расскажи мне, а каким был мир до того как распустились красные тюльпаны и вырос мертвый гриб?

Простой вопрос, но что ответить на него ребенку из такого вот будущего.

– Он был… Он был понятным, а еще уютным. Наверное, мы жили в лучшее время, какое только было в истории нашей страны. Были государства, в которых жизнь была совсем плохой, да и в России, эта наша страна, тоже было не везде одинаково. Но я жил в Подмосковье, Москве и сам не понимал тогда, как мне повезло. Время, в котором мне довелось жить, было золотым, а место – тихой гаванью среди бушующего моря. Я и люди вокруг просто не понимали этого. Но так уж у людей заведено: человек не может понять, когда он счастлив, до тех пор, пока не лишится его. Поэтому счастье для нас – это или то, что уже было, или то, что еще только будет.

Я с сожалением вздохнул, осознав смысл того, в чем только что признался Фреду.

– Вот вспоминаю уроки истории в школе, это место, где детей учат жизни. Нам рассказывали о князьях-правителях, их жизни и поступках. Это были люди, имевшие власть и могущие позволить себе очень многое. Как понимаешь, таких было мало в стране. И вот что я тебе скажу: в то время, когда началась война, вокруг меня каждый пятый был как князь. Человек в мое время мог позволить себе путешествовать куда захочет, иметь квартиру и загородную дачу, ездить по дорогам на машине, есть по три раза в день и работать там, где захочет, и не от заката до рассвета, а каких-то восемь часов в день. Да, у нас было все. Сто, пятьсот, шестьсот лет назад только правители, да приближенные к ним люди могли позволить себе такое.

Фред определенно понимал далеко не все, что я говорил, но моя речь затронула его до глубины души.

– Мы, конечно, все время возмущались, плакались, как нам плохо, что все не так, все кругом идиоты и воры. Человек был ненасытным, недовольным животным, которому были открыты тысячи путей и он мог выбрать себе любой из них, стать тем, кем он хотел. Многие воспользовались возможностями, а кто-то продолжал ныть, жалеть себя и проклинать успехи других. Конечно, была в нашем мире и несправедливость, когда, наворовав, человек становился уважаемым, добивался хорошего положения в обществе. Всякое было. Но самое главное – это то, что при всех минусах, каждый из людей не был рабом, был свободен быть тем, кем хочет, и делать то, что ему интересно.

Фред восхищенно смотрел на меня.

– В том мире был свет, тепло, было чисто. Нас окружала жизнь. Кругом росли зеленые деревья, кусты, трава под ногами. Небо было голубым, как и вода в реках, озерах и морях. Земля была плодородной. Копни лопатой и вот тебе картофель, морковь, другие овощи, протяни руку – и сорвешь с ветки яблоко, персик, абрикос, любой фрукт. Но что теперь об этом говорить. Теперь все по-другому.

– Еда, свобода, тепло! – с восхищением прошептал парень.

– Да.

Фреда очень интересовало прошлое. Какие были люди, что ели, что пили, во что одевались, как отдыхали. Больше всего он проявлял интерес к тому, как мы путешествовали и на чем ездили. Я рассказывал и рассказывал, совсем забыв о том, что и у меня тоже было много вопросов к нему. Когда говорил, то мне становилось легче, казалось, что со мной рядом идет не мальчик из будущего, а мой любознательный сынишка, и мы гуляем серым ноябрьским вечером по готовящемуся ко сну городу.