– На! Владей, береги, наслаждайся!
– Уиииии!!! – восторженно воскликнул Лёшик, бросаясь вперёд.
А потом – сразу отскочил назад с чехлом в руках, уже вытаскивая новый лук под яркий свет окна кухни. Отец довольно улыбался, глядя на счастье в глазах сына.
Лук был тонким и изящным, словно детским. Покрытый прозрачным гибким стеклом, демонстрирующим естественный цвет и текстуру светлой древесины. Лёшик провел пальцами по гладкому стеклу, покрывающему тонкую ламель. Прикрыл глаза, вдохнул свежий запах лака. Улыбнулся… Кайф!
– Спасибо, пап! – Лёшик бросился обнимать отца.
На шум с кухни вышла мать – коренастая, полная, милая женщина. Вытирая руки полотенцем, она довольно улыбалась, глядя на отца и сына:
– Как насчёт вкусного ужина по такому случаю?
– Щас, мам, я только лук положу! – и пухлый Лёшик неловко убежал в комнату.
Отец и мать улыбались ему вслед.
– Ну хоть какой-то спорт подошёл нашему сыну! – беззлобно пошутил папа.
– Ой, кто бы говорил! – мама несильно пихнула отца кулачком в пухлый бок.
Оба засмеялись.
Из комнаты раздались слабые шлепки.
– В квартире не стрелять! – крикнул отец, впрочем, не особо волнуясь.
– Я на балконе по кубику! – раздался ответ Лёшика.
– Лучше в лес сгоняй на велосипеде! – предложил отец. – Или в выходные вместе сходим.
– Не-не, я не дождусь! Щас на велике рвану.
– Только недолго! – с легким недовольством сказала мама. – Потемнеет скоро.
– Да! Приеду и поужинаю! – Лёшик уже одевался.
Лук уже был в кожаной туле за спиной, как и набор новеньких стрел с желто-красным оперением. На локте Лёшика уже был надет кожаный наруч. И тула, и колчан, и наруч были из тёмно-коричневой толстой жесткой кожи, со схожими рисунками – белое дерево в центре и зеленые растениеподобные узоры вокруг. На длинных волосах Лёшика был кожаный обруч со светлыми кожаными накладками на ушах, которые создавали нечто вроде острых эльфийских ушек, в то же время не скатываясь в пошлость или детскость. Скорее, это были даже не ушки, а защитные накладки на уши, которые мог бы носить эльф.
Миг – и дверь хлопнула. Мать обняла отца и поцеловала в щёку:
– Ты такой молодец! Люблю вас обоих!
Отец обнял мать с гордым лицом. А та вдруг озабоченно пробормотала:
– Меня только этот его эльфизм смущает. Я думала, как начнёт на девочек заглядываться, так и пройдёт, а получилось наоборот. Ему эти уши и луки всю романтику заменяют…
– Ничего, – махнул рукой отец. – Поступит, переедет в общагу – и сразу уши потеряет на первой пьянке. А если на гуманитарный пойдет – то вообще будет нарасхват, там же парней недобор, а девчонок толпы!
Мать сузила глаза, с притворным недовольством поглядев на мужа:
– Я смотрю, ты хорошо разбираешься в вопросе… Милый!
Отец засмеялся, обезоруживающе подняв руки:
– Нет, ну что ты… Я просто много размышлял об упущенной молодости, когда пилил табуретки… Ай! Шучу, шучу!
Мать недовольно пихнула его кулачком в бок, но он лишь крепче обнял её и прижал к себе.
Ну а Лёшик в это время уже выкатил свой недорогой хардтейл “Мерида” на улицу – и рванул в лес. Он считал марку этого велика удачным прикольным совпадением – даже сделал себе фанерку в стиле автомобильного номера с названием “MERIDA” черным на белом. Так же, как в США себе делают номерные знаки на авто. Волосы Лёшик распустил, и они развевались на ветру. Из воздуха ушёл палящий зной, кожу приятно овевал свежий ветерок и Лёшик кайфовал.
