В тот вечер любой из любопытных соседей мог бы видеть такси, на котором прибыли к дядюшке оба достойных племянника. Очень скромными, вообще-то, оказались родственники у старика, если учесть, что Юсуп закончил строительный институт, а Назар – экономический факультет МГУ. Юсуп был уфимским татарином, а Назар – марийцем из Ижевска. Ему труднее когда-то давался узбекский язык. Оба в студенчестве увлекались восточными единоборствами, плаваньем, стрельбой, что и предопределило их судьбу при «отлове» на военных кафедрах.
Племянники, приехавшие на такси, с почтением встретили за столом еще одного родственника. Сабир Мардонов, он же Тевосян, он же Акопов, как старший в группе, многое знал о новых двоюродных братьях. А свежеиспеченные родственники знали о нем лишь то, что соответствовало легенде.
Однако мало ли что гласит легенда… И мало ли разных легенд было у Акопова! На самом деле он родился под другой фамилией в семье армянина и таджички, в городе Оше. С детства хорошо знал киргизский и узбекский – язык соседей и товарищей по играм. Хуже, как ни странно, таджикский и армянский, потому что в доме, в основном, говорили по-русски. Закончил институт Азии и Африки, собрался в аспирантуру, но тоже был «отловлен» Управлением. В свои сорок лет успел поработать в Ливане, Израиле, Объединенных Арабских Эмиратах, не раз ходил с диверсионными группами по югу Афганистана. Те, кому положено, знали Акопова как дерзкого, хладнокровного, с большими лингвистическими и актерскими способностями исполнителя самых рискованных операций.
И вот теперь, приглядываясь к новым родственникам, Акопов испытал подспудное чувство неуверенности. Не в этих молодых белозубых ребятах было дело… Впервые ему поручили задание на территории бывшего Союза. Дома. За границей, было проще – чужие люди, чужая земля. Здесь же все касалось своих. Акопов прекрасно понимал, что не имеет права на эмоции. Они в его профессии – непозволительная роскошь и помеха в работе. И все же…
Плов из молодого барашка с горкой вареного чеснока и кислыми ягодками барбариса, был съеден. Зеленому чаю тоже отдали положенные почести.
Рахмат прибрался на столе, раскинул подробный план городского квартала с площадью и небольшим сквером. Рядом положил два десятка цветных фотографий этой площади – в разных ракурсах, с раскадровкой по деталям.
– Смешной фонтан, – задумчиво сказал Юсуп, разглядывая снимки. – Такой стоит на Выставке в Москве.
– Не отвлекайся, – Рахмат постучал витым черенком серебряной ложечки по плану площади. – Вот здесь – трибуна. С того места, Юсуп, где ты будешь стоять со своими ребятами, открывается левое крыло. Сюда и бросится толпа…
За полночь в комнату Акопова вошел Рахмат. «Племянник» сидел на подоконнике и смотрел в сад, в тихую и теплую южную ночь.
– Молодежь спит? – спросил Акопов.
– Как и полагается молодым… А ты что полуночничаешь?
– Потому что не молодой. И еще почему-то хочется выпить.
– Слабак, – усмехнулся Рахмат. – Как же я всю жизнь – ни табаку, ни водки? Правоверный мусульманин. До сих пор не могу привыкнуть, что в здешних чайханах водку подают. В чайник, правда, наливают, чтобы Аллаха не гневить. Ладно. Как тебе понравились младшенькие? Исполнительные ребята, кстати сказать.
– Да, вероятно. И старательные. Уже хорошо. Главное, чтобы в деле… Как это будет по-узбекски? Вот-вот, не импровизировали.
– Помнишь, как тебя из-под Тахтакуля вывозили? – засмеялся хозяин. – Сплошная импровизация.
