Грязные войны буржуинов - страница 7

В вопросе, какая культурная традиция будет преобладать в Украине в будущем, лишь 6 % русских готовы смириться с безраздельным доминированием украинской культуры, 50 % считают, что в разных регионах будут преобладать разные традиции, и 24 % – что преобладать будет русская традиция. В группах, владеющих украинским языком, неизменно преобладают те, кто согласен с доминированием украинской культурной традиции, хотя лишь среди украинцев такие люди составляют абсолютное большинство (59 %).

Важно, что относительно определения украинской нации во всех группах наиболее популярным ответом был – «гражданская нация, включающая всех граждан Украины» (русские и русскоязычные украинцы – 43 и 42 %, остальные группы – по 35 %). Однако сумма остальных ответов, по-разному акцентирующих этнический характер нации, во всех группах украинцев больше, чем процент ответов, акцентирующих гражданский принцип.

В целом эти данные подтверждают, что русскоязычные украинцы хотели бы равноправного статуса для русского языка и культуры, но готовы смириться с политикой в духе нации-государства, в то время как русские решительно такую политику отвергают. Логично предположить, что в их среде за последний год выросли уровень дискомфорта и потенциал для политической мобилизации в ирредентистском духе. Главным провокатором таких настроений является сама политическая власть, которая активно проводит гомогенизирующую ассимиляторскую политику в области образования, культуры и языка. Особое внимание киевскими временщиками уделяется созданию новых мифов.

Одним из главных трофеев Второй мировой стала ее мифология. Как справедливо отмечает Д. Юрьев, в центре этой сильнейшей мифологии, «охватившей собой весь мир и породившей ни много ни мало – всеобъемлющую систему нового мироустройства», как и должно быть в мифологии – борьба добра со злом. А в данном случае – очень большого, очень мужественного добра с абсолютно чудовищным, дьявольским злом, злом совершенно дистиллированным и получившим свое предельное воплощение в ужасах нацизма.

Эта мифология позволила совершить невероятное. Она позволила создать Организацию Объединенных Наций, объединившую практически все существующие на земле нации (как известно сам термин «Объединенные нации» был изначально лишь самоназванием антигитлеровской коалиции). Она дала возможность предложить миру – накануне начала ядерного противостояния и раскола на враждебные системы – такой механизм учета всеобщих интересов, который сохранил свою действенность на протяжении пятидесяти с лишним лет (возможно, самый длительный срок существования мирового межгосударственного консорциума). А главное – мифология, порожденная Второй мировой войной, позволила человечеству сформулировать несколько общепризнанных запретов, запретов на превращение человеческого общества в вурдалачье стадо, запретов, позволяющих мировому сообществу время от времени переступать через взаимные противоречия и защищать «малых сих» где-нибудь в мире.

На современной Украине даже мифы Великой войны выворачиваются наизнанку – происходит героизация нацистских коллаборантов из числа местных националистов, гуманизация бандеровцев. Радикальный националист, убийца, который боролся любыми способами против власти, становится защитником украинцев от страшного «москаля»!

«Перезагрузка» населения, по мнению современных коллаборантов, должна пройти благодаря украинскому национализму как идейному комплексу. В этот комплекс входят: культ УПА, культ голодомора, курс на языковую украинизацию всей Украины, распространение нерусского исторического сознания и конфессиональной принадлежности, антикоммунизм и антисоветизм, конфликт с Россией, идентификация Украины как европейской страны и нации, стремление войти в НАТО и ЕС, либеральные реформы. Главная функция этого комплекса – сплотить украинскую нацию вокруг идеи выживания в ходе столкновения украинцев с государством, центром которого является Москва. Речь идет не просто о русофобии, источник смертельной угрозы украинцам трактуется гораздо шире – через русскую государственность.