– Лежи и не двигайся, – командовала вторая из «цветастых», – вдруг, что-то сломано.
– Он жив? – спросила Наташа, хватая женщину за руку.
– Живехонький, – счастливо улыбаясь ответила женщина, – ногу только ушиб, когда падал, здорово ты его толкнула, спасительница. Мы с Фроськой все видели, когда к остановке поднимались.
Память вихрем вернулась к пострадавшей, и она вновь бессильно упала на горячий асфальт.
– Здравствуйте, – услышала она обрывки фраз, – здесь человека сбили, нам бы скорую. Живая. Не знаю. Нет, в полицию не звонили…
При этих словах девушка резко вскочила на ноги и моментально выхватила глазами из начавшей собираться вокруг неё толпы девчушку с телефоном у уха.
– Не надо скорую, – резко бросила она, подскочив к молодой девчонке и отстранила от уха руку с зажатым в ней сотовым. – Я в порядке.
– А как же ГИБДД? – опешили обе «цветастые» старушки, глядя, как Наталья похрамывая, удаляется с места происшествия.
– У меня нет претензий, сама виновата – нечего под колёса бросаться, – ответила девушка не оборачиваясь. Перспектива лишний раз встречаться с органами правопорядка её совсем не прельщала.
– Но как же так! – доносилось возмущённое стрекотание ей вслед, – водитель с места дорожно-транспортного происшествия скрылся! Да и «скорую» надо! А если что-то не так?
– Со мной много чего не так, – усмехнулась она, – это не лечится, я проверяла.
Внезапно её догнала веснушчатая девочка-подросток, та самая, что так усердно звонила в скорую и произнесла:
– Мама просила, чтоб вы к нам зашли, она хочет вас поблагодарить.
– Без надобности, – отмахнулась Наташа, скромно похрамывающая по тенистой улице.
Как она и ожидала, её многострадальное тело после соприкосновения с асфальтовым полотном лучше чувствовать себя не стало. Вдобавок к саднящим на ногах мозолям добавилась боль в спине между лопаток, правом предплечье и колене. Видимо, именно этими местами она здорово приложилась к асфальту. Интуиция подсказывала, что перелома здесь нет, в противном случае, она бы так бодро сейчас не скакала.
– Может зайдете? – ещё раз спросила девчушка, крепко сжимающая руку чудом спасенного малыша, – мы как раз возле нашего дома.
И тут Наташа остолбенела, глядя на красную черепичную крышу, поросший диким виноградом забор и витиеватые кованные ворота. Она резко остановилась, как будто желая убедиться в том, что все это ей не мерещится и уточнила:
– Это ваш дом?
– Да, – кивнула девчушка, подходя к калитке, – зайдёте?
– Пожалуй, – согласилась не верящая в свою удачу Наталья и пошла в след за ребятами.
Тяжёлая калитка открылась с лёгким скрипом, пропуская её на чужую территорию, и она с замиранием сердца огляделась. Дом, смотревший прямо на нее, казался нежилым и почти заброшенным. Под остроконечной крышей располагался небольшой балкончик мансардного этажа, а второй этаж большого дома украшали ещё два таких же. У парадного входа раскинулась широкая терраса, опоясывающая весь угол дом, с двумя подвесными креслами и маленьким чайным столиком.
Мощенная затейливой мозаикой из брусчатки дорожка к дому давно не знала метлы, а расположенные по бокам зелёные насаждения явно нуждались в более тщательном уходе. Только одна единственная маленькая пальма в небольшом отдалении казалась свежепосаженной, а потому ухоженной. Странное запустение участка вызвало в Наташе тихую грусть, но высказываться по этому поводу она сочла излишним, памятуя о том, что она здесь человек абсолютно чужой.
