– Разве в отношениях надо чем-либо жертвовать?
– Не знаю, – я развела руки. – Это мой первый опыт и пока я только во всём это разбираюсь.
– Понятно.
Мы снова замолкли.
– У меня разрядился телефон и я хотела пойти взять у Рии провод, но спутала комнаты и побеспокоила тебя, – решила, что необходимо пояснить ситуацию. – Прости.
– Не стоит извиняться, всё в порядке. Но почему ты была вся мокрая?
– Рия кинула меня в бассейн.
Алекс удивлённо поднял брови. Я увидела тень улыбки на его лице.
– Очень похоже на неё.
– Да, – чувствуя себя неловко согласилась я.
Мой телефон снова пиликнул, оповещая о новом смс, но я не стала его просматривать.
– Я не знала, что ты дома, – предприняла попытку прервать затянувшееся молчание я.
– Меня здесь и не было бы, если не понадобилось забрать кое-какие документы, – Алекс кивнул на папку, лежащую на кресле. – Приехал, а здесь вечеринка. Зашёл с чёрного хода, не хотел портить веселье. Думал уже уходить, а тут ты.
– Да, – поджала губы я. – А тут я…
Глупо, очень глупо, Оливия.
Хотя, что ещё тут сказать? Или быть может разреветься от того, как я рада видеть человека, разрыв общения с которым будто уничтожил мою душу?
И всё же, я тянулась к нему, хоть и не чувствовала больше нашей с ним связи. Я хотела остаться с ним ещё хоть немного, поэтому спросила:
– Значит, ты уже уезжаешь?
Боже, почему я хочу вцепиться в него и умолять остаться?
– У меня через два часа самолёт в Бостон.
«К чёрту Бостон, давай как раньше сбежим от всего в дом на дереве, что мы построили в детстве в саду!»
Кажется, мои мысли хотели свести меня с ума.
– Ммм…
Я не знала, что ещё ему сказать и показать, что я до слёз рада его видеть. И еле сдерживаюсь, чтобы не рассказать, как я по нему скучала…
– Конструктивный диалог у нас вышел, однако.
«Согласна».
Какая я дура…
Часы на стене мерно отсчитывали время, но Алекс уходить не спешил.
Я заметила, как в его ухе блеснула серебряная серёжка и улыбнулась своим мыслям о том, что кое-что в нём всё-таки напоминало Алекса, с которым я была знакома большую часть своей жизни.
Эта мысль пробудила другую, змеёй свернувшуюся у меня внутри: я его не видела в живую около четырёх лет. И за это время я стала той, о которой обычно говорят: «О, ты про Оливию? Да, знал когда-то такую».
– Ты мне за столько лет ничего даже не написал! – из-за этих мыслей у меня внутри вдруг всколыхнулась старая обида и я не смогла её сдержать. – Почему?
Мне хотелось добавить: «Чем я тебя обидела?», но я этого делать не стала.
Это уже было слишком. Даже для нас.
Алекс вновь одарил меня взглядом, пройдясь от моей мокрой макушки до босых ног, скрытых под длинными серыми спортивками.
Наше молчание лучше нас подчёркивало ту пропасть, что пролегла между нами.
Теперь мы были чужие друг другу и нового Алекса я уже не знала.
– Я хотел, но думал, что так будет лучше, – интересно, лучше для кого? Для него? – К тому же, Гарвард выпивал из меня все соки, и я уже ни о чём ином не думал, кроме учёбы.
Да, конечно…
Не думал он! Скорее всего, как и о юбке Кэролайн Леррингтон, с которой их пару раз фоткали папарацци.
Боже мой, что это у меня за ревность? Ведь его личная жизнь не должна меня интересовать!
Я должна была быть рада за него, как за друга, но вместо этого вновь будто оказываюсь в состоянии, как год тому назад: когда после него из моей жизни исчезла и Рия, а я в полном мере поняла, что оказалась за бортом. Выброшенная и ненужная теми, кто мне был крайне близок и дорог.
