– Цепь здесь лишняя, – уточнила Рия, снова оглядывая моё бело-розовое короткое платье с пышной юбкой и кивая на браслет-цепочку на моей руке.
– Ты забыла про свэг.
– Это уже не свэг, – фыркнула подруга, явно не понимая шутки. – Это, – она снова выразительно посмотрела на браслет, – ненужная брутальность в нежной романтике.
– Замечательно! Теперь все точно поймут, что я не нежная чика, и что могу и в нос дать. Надо было ещё сникерсы оставить. А, ой, погоди… Не ты ли их куда-то запихнула пока я переодевалась, чтобы я точно выглядела на этих каблуках как принцесска?
Рия засмеялась, открывая заднюю дверь припаркованного недалеко от трапа своего нью-йоркского ламборгини, чем изрядно меня удивила.
Нет, не тем, что я вновь увидела её любимую машину, а тем, что она не села на вперёд, ведь Рия всегда предпочитала водить сама. Вместо неё на водительское сидение уселся Лиам.
– Кстати, мне нравится эта татуировка, – Рия провела пальцами по руке до моего запястья, очерчивая трёх маленьких чёрных птичек, когда я уселась рядом с ней. – Что она значит?
– Ничего, просто тату, – улыбнулась я, немного солгав. Рия не почувствовала подвоха и тут же стала мне показывать различные фото на своём телефоне, так и не узнав, что это тату обозначало нас: меня, Рию и Алекса. Ведь, если чуть присмотреться, то было видно, что одна из этих птиц имела сломанное крыло и отставала, не имея возможности быть такими же, как первые две.
Татуировку я сделала спустя два месяца после исчезновения Рии. Конечно, любые вещи подобного рода при общении с ними могли вывести прессу на мою личность, но мне тогда было слишком плохо. И я поддалась искушению, раз за разом вспоминая, как мы с Алексом ходили вместе набивать мою первую татуировку. Тогда я чуть было не разревелась там на месте, хотя та была крошечной – буквально сантиметр в длину. Птиц набивать было тоже больно, но я крепилась и за весь сеанс не проронила ни слезинки.
Ведь, со слов Алекса, настоящие принцессы не плачут.
Лиам повернул ключ и плавно двинулся с места, увозя нас с Рией в город, уже зажигающийся неоновыми вывесками и вечерними огнями. Я прекрасно знала дорогу от аэропорта до виллы Уоллесов, и сейчас точно могла сказать: мы ехали не к ней. Скорее всего, зная Рию, мы точно завалимся на какую-нибудь крутую вечеринку в центре города.
Когда Лиам довёз нас до сверкающего огнями небоскрёба, я уже заразилась весёлым настроением от подруги. Когда мы вышли на тёплый вечерний воздух, она подцепила мою руку и повела меня ко входу, отсалютовав на прощание Лиаму. Поднявшись на стеклянном лифте на один из последних этажей, мы оказались в эпицентре тусовки, что уже была в самом разгаре. И, судя по дорогому алкоголю – точно частной.
– Это маленькая шалость Клэр, – шепнула мне на ухо Рия, а после уже громко поприветствовала невысокую брюнетку с каре, которая видимо и была той самой Клэр. Брюнетка счастливо взвизгнула при виде Рии и обняла сначала её, а потом и меня.
От Клэр, любящей маленькие шалости, сильно пахло джин-тоником.
– Развлекайтесь! – напутствовала Клэр, исчезнув в танцующей в середине комнаты толпе.
Зная подобные мероприятия, я не была удивлена тому, что у меня даже не спросили имя. Впрочем, это делали крайне редко, обычно даже не запоминая кто я, раз я приходила с Рией. А вообще Ияд Уоллес, когда составлял договор со всеми правилами, придумал за меня легенду о том, кем я являюсь. Но обычно я предпочитала не светить этим, сохраняя максимальную «анонимность».
