Заметив все происходившее между нами, султан воскликнул:
– Уже несколько лет, как этот Шамсаддин и Алааддин находятся со мной и знают, что падишах лика земли – это я, но никогда эти братья не оказывали мне такого почета, какой они оказали сейчас этому человеку.
Тогда братья вернулись и сели на коней. Султан, обращаясь к Шамсаддину, спросил:
– Кто этот человек, которому вы оказали такое внимание и с которым обошлись так учтиво?
Он ответил:
– О владыка, он наш отец.
Султан воскликнул:
– Ведь я много раз спрашивал вас о вашем отце, но вы говорили, что отец ваш умер, а сейчас заявляете, что этот человек – ваш отец?
Братья ответили:
– О владыка, он наш духовный отец, наставник. Вероятно, до благословенного слуха падишаха дошли имя и песни знаменитого шейха Саади, речи которого известны всему миру.
Абака-хан повелел:
– Приведите его ко мне!
Братья ответили:
– Слушаемся и повинуемся!
Спустя несколько дней Шамсаддин и Алааддин начали всячески уговаривать шейха, чтобы он пошел к Абака-хану, но он не соглашался и только говорил;
– Избавьте меня от этого и извинитесь как- нибудь перед ним.
Братья начали упрашивать его:
– Пусть шейх хотя бы ради нас пожалует к падишаху, а потом воля его.
Шейх далее рассказывал:
– Ради них я отправился и посетил падишаха. Когда я собирался уходить, падишах попросил меня, чтобы я дал ему какой-нибудь совет. Тогда я сказал:
– Из этого мира в загробную жизнь ничего нельзя унести с собой, кроме вознаграждения за добрые дела или же наказания за свои грехи. Сейчас ты волен в выборе.
Абака-хан сказал:
– Вложи эту мысль в стихи.
Тогда шейх сразу же сочинил книгу о справедливости и правосудии:
Коль подданных своих султан оберегает и хранит,
Пусть подать благо принесет ему, как пастырю людей;
Когда ж не пастырь он страны, пусть подать обратится в яд —
Берет он с верных джизию
[8] в безмерной наглости своей.
(Перевод А. Старостина)
Абака-хан несколько раз переспросил:
– Кто я, по-твоему, пастырь народа или нет?
Каждый раз шейх отвечал ему:
– Если ты пастырь своих подданных, то к тебе относится первый бейт, если нет – то второй.
Справедливость требует признать, что в наше время шейхи и ученые века не могут высказать подобные наставления даже лавочникам или мясникам!»
Через год с лишним после окончания «Бустана», то есть в 1258 году, Саади написал свое второе крупное произведение – «Гулистан». Во введении к книге поэт рассказывает об обстоятельствах ее написания.
Почувствовав приближение старости, Саади стал думать, что минувшие годы его жизни прошли даром, и он решил остаток своих дней провести в уединении и молитвах. В это время его навестил один из его старых и близких друзей и уговорил его отказаться от этого безрассудного решения. Наконец, ему удалось вызвать Саади на беседу, и они отправились за город, где им пришлось ночевать в саду одного из друзей:
В саду ручей с прохладной тек водой,
И пенье птиц звучало голосистых.
Румяные плоды на всех ветвях,
Тюльпанов пестрых много, роз душистых;
В тени немало ветер расстелил
Ковров роскошных, мягких и пушистых…
(Перевод А. Старостина)
«Утром, когда желание вернуться домой одержало верх над отрадой пребывания в саду, – говорит Саади, – вижу я, что друг мой собрался в путь, полу свою наполнив розами и гиацинтами, настурциями и цветами базилика. И я промолвил:
– Тебе ведь известно, что недолговечны розы в садах и не всегда кусты роз в цветах. Мудрецы же говорят: “Что непостоянно, то любви недостойно!”
