Огромный змей, что опоясывал землю, Ёрмунганд, поднялся из Мирового океана, и море вышло из берегов. Чудовище выплыло на поверхность и отравило небо.
Боги Асгарда сразились с великанами и чудовищами. Воинственные крылатые девы-валькирии летали над полем битвы. Веками их обязанностью было собирать с поля брани души погибших воинов и провожать их в царство мёртвых, но в эту страшную битву их было так много, что загробный мир переполнился.
За всю историю существования миры не знали подобной битвы. Верховный бог Один сразился с Фенриром и был убит, но сын Одина, Видар, разорвал волку пасть и отомстил за отца.
Не только боги несли потери. Множество чудовищ были уничтожены, но всё-таки ни добро, ни зло не могли победить; казалось, битве не будет конца. Тогда великан Сурт собрал всю убийственную мощь подвластного ему огня и обрушил её на землю, уничтожив всё сущее. Так закончилась битва Тьмы и Света.
Генри слушал, затаив дыхание. Филипп замолчал на некоторое время, лицо его стало задумчивым.
– Но я не понимаю, мсье Дюран, – осмелился произнести Генри, – при чём здесь я? И эта посылка…
– О Генри, неудивительно, ведь это только часть истории, и у неё есть продолжение!
Генри уставился на Филиппа, готовый ловить каждое сказанное им слово.
– Мы познакомились всего несколько часов назад, Генри. Ты стал почётным гостем в моём доме, ибо оказал мне неоценимую услугу. Да что мне… всему человечеству! Но моё имя тебе ни о чём не говорит, Генри, а между тем его знают в научных кругах всего мира. Да-да, я вовсе не хвастаюсь. Я учёный. Много лет я изучаю мифологию, историю, археологию.
Какое-то время я был страстно увлечён легендами и мифами скандинавов, и вот что интересно: в древних скандинавских рукописях описывалось сотворение мира и последующие события, битва тьмы и света в том числе, но нигде и никогда не говорилось, что стало с копьём Одина после его смерти. Я искал ответ на этот вопрос долгое время, прочёл все найденные рукописи, все учёные труды моих коллег, но мои поиски зашли в тупик, и со временем я забросил это дело.
Я стал больше заниматься археологией и почти позабыл о своих поисках. Прошло несколько лет. И вот однажды Лондонскому музею археологии неким профессором Боуэлом была подарена древняя плита с неизвестными рунами, предположительно древнескандинавскими. На мою удачу, я как раз в то время находился в Лондоне на научной конференции и, услышав о новом приобретении музея, поспешил увидеть древний экспонат. Едва взглянув на плиту, я понял, что она гораздо старше, чем предполагается, и представляет собой огромную ценность. Только два человека в мире могли оценить её реальное значение: я, Филипп Дюран, и один американский профессор, который давно отошёл от дел.
Как заворожённый, я смотрел на древнюю плиту. Она была сплошь усеяна рунами, но не похожими на те, что мне приходилось видеть раньше. Они на первый взгляд казались бессмысленными, и тем не менее что-то знакомое было в них, но что – я не мог понять в первые минуты. Затем меня осенило: мне знаком этот язык. Это самый древний из известных языков на Земле. Даже в кругу учёных мало кто знал о его существовании. И я решил перевести надписи во что бы то ни стало. Три года я трудился над ними. Перевод никак не давался мне, руны оказались слишком древними.
Я дни и ночи напролёт бился над загадочными надписями, но безуспешно, пока однажды меня не осенила догадка: эти древние письмена зашифрованы. Особый порядок букв и слов не позволял прочесть написанное. И это могло значить только одно: что-то важное, возможно, какая-то тайна начертана на этой древней плите. И кто-то явно не желал, чтобы она попала в чужие руки. С той поры я почти не спал, не ел, я стал одержим! И, хвала небесам, мои усилия не пропали даром. Наступил день, когда древние знаки открылись мне. Я нашёл ключ к их прочтению.
