– Эвона как! А про сироток-то мы и забыли! – Эдвард услышал звук приближающихся шагов. Ещё секунда, и Хлыщ одним резким движением отдёрнул занавеску. Бедняга Эдвард закрыл собой спящего Трэя и глядел полными ужаса глазами на Хлыща и компанию.
– Надобно заткнуть им глотки, а то, чего доброго, донесут на нас полисменам! А я на виселицу не хочу…
Хлыщ оскалил свои чёрные зубы. Острое лезвие ножа молнией блеснуло в его руке. Один бог знает, чем бы всё закончилось, если бы Эдвард неожиданно для себя не вскрикнул:
– Дядя Хлыщ, вы неверно всё придумали, и вас непременно поймают и повесят! Вас и ваших дружков! Но я знаю, как всё устроить!
– Что ты мелешь, зверёныш? – Хлыщ впился своими волчьими глазами в мальчика.
– Вы неправильно всё рассчитали! – срывающимся голосом проговорил Эдвард. – Вам не влезть в печную трубу. На прошлой неделе я слыхал разговор двух рабочих, которые крышу ремонтировали, труба, говорят, там ни к чёрту, узкая, никуда не годится. Зимой, как начнут печь топить, в магазине дымно будет. Такой, мол, магазин справный, а труба ни к чёрту! Не пролезть вам в неё! А иначе вам внутрь не попасть. Замки железные, двери надёжные, на окнах ставни.
– И что же ты предлагаешь, малец? – Хлыщ озадаченно почесал в затылке.
– Я могу влезть в трубу. Вы не поместитесь, а я помещусь, я маленький. Пролезу и открою вам дверь изнутри.
– О как! Сообразительный ты малый! – хитро заулыбался Хлыщ. – Это дело! Только братца твоего куда деть прикажешь?
– Мой братец вам не помощник! – решительно ответил Эдвард. – Он ещё слишком мал!
Все взгляды устремились на спящего в углу Трэя. Пухлый и розовощёкий, с милыми золотыми кудряшками, он был похож на ангела.
– И впрямь не помощник! – ухмыльнулся Хлыщ. – Но откуда мне знать, что ты не врёшь? Может, взять твоего братца с собой, чтобы ты, зверёныш, не выкинул чего?
– Оставь, Хлыщ, – протянул кто-то из компании, – времени нет с мелюзгой возиться. Бери этого тощего да пойдём, надо успеть, пока луна не вышла!
– Так тому и быть, – прошипел Хлыщ. – Пойдёшь с нами, и, если ты нас обманул, спущу шкуру с тебя и твоего братца! Вперёд! – с этими словами Хлыщ схватил Эдварда за шиворот и потащил к двери.
Трэй заворочался во сне. На мгновение показалось, что он сейчас проснётся. Но мальчик лишь перевернулся на другой бок и снова мирно засопел.
– А ну пошевеливайся! – раздалось над самым ухом.
Эдвард замешкался. Мысли сменяли друг друга с молниеносной быстротой. «Нужно увести их подальше от дома! Вот если бы дядя проснулся и позвал полицию! Но что же мне делать? Эти головорезы задумали ограбление, как мне их остановить? Скоро уж бакалейный магазин, вон за тем поворотом! Я должен что-то предпринять, но что?» Эдвард тихонько простонал. Но шайка кралась так тихо, что любой звук отдавался эхом в мёртвой тишине ночи.
– Что ты там мычишь, зверёныш? – прошипел Хлыщ, толкнув мальчика в спину. Он был так взбудоражен, что не рассчитал: толчок оказался слишком сильным, и мальчик, споткнувшись, упал на мостовую.
– А ну вставай, зверёныш, не то я из тебя душу выну! Разлёгся тут! Уж не задумал ли ты чего? – Хлыщ уже хотел пнуть мальчика, но не успел. Эдвард, почуяв опасность, мигом вскочил на ноги.
– Вы сами меня толкнули!
– Вперёд! И тише, а то я тебя так взгрею – родная мать не узнает! – шипел Хлыщ, а между тем разбойники миновали рыночную площадь, шляпный магазин, лавчонку сапожника и вышли к бакалейному магазину. Добротное здание было выстроено на славу. С первого взгляда было понятно, что попасть внутрь, не наделав шума, не получится.
