– А кто это – общество? – спросила Гюро.
– Общество – это мы все, кто живёт в нашей стране, – сказала Тюлинька.
– Ага.
Получалось, что вся Норвегия рада тому, что Эрле и Бьёрн сегодня поженились.
Когда они вышли, Тюлинька сказала остальным парам:
– Как хорошо, что вы нас дождались! Потому что теперь мы пойдём в Городскую горницу, я тут договорилась заранее со смотрителем и ещё с кем было надо, так что всё устроилось.
Они спустились в большой зал, который Тюлинька называла Городской горницей. Там была группа туристов, которые пришли посмотреть на большие картины. Тюлинька немножко знала английский. Она сказала:
– Ladies and gentlemen. We are going to celebrate a wedding here. Мы здесь празднуем свадьбу. Сегодня поженилось много пар. We have got a Norwegian fiddler. Мы пришли с норвежским скрипачом-спиллеманом и сейчас объявляем вальс новобрачных. Все могут принять участие.
Аллан заиграл, а те, кто сегодня поженились, их свидетели и туристы – все стали танцевать. Лилле-Бьёрн и Гюро тоже танцевали, каждый сам по себе, они скакали и вертелись среди танцующих, оба уже устали всё время сидеть.
Затем Тюлинька сказала:
– Thank you и спасибо Аллану! Мы бы и ещё потанцевали, но нас пустили только на один вальс. Вообще здесь, наверное, нечасто устраивают танцы средь бела дня.
Когда они вышли на улицу, Тюлинька их ещё пофотографировала, затем все сели в машину и поехали в ресторан. Там их, конечно, вкусно накормили, а Тюлинька и Андерсен успели и отдохнуть. Проспав часок, они проснулись с новыми силами. Бьёрн повозил их на машине и показал город. Гюро это очень понравилось. На улице тем временем уже стемнело и зажёгся свет. Повсюду ярко горели фонари и весело светились витрины магазинов. По улицам ходил народ, а Гюро и Лилле-Бьёрн смотрели на всё во все глаза. Бьёрн привёз их к церкви, которая называется кафедральным собором, и тут всё было, как на свадьбе у Тюлиньки. Впереди шли Эрле и Бьёрн, за ними Гюро и Лилле-Бьёрн, а сзади Тюлинька с Андерсеном и Аллан, но никто на них не смотрел. Они сели, и навстречу им хлынули звуки органа. Музыка была такая огромная, что у Гюро появилась чувство, словно музыка пронизала её насквозь. Сначала играл только орган, но потом запел хор, и что бы вы думали он пел?
Он пел ту трудную пьесу, которую разучивала Гюро! Гюро толкнула в бок маму и толкнула Бьёрна и Аллана:
– Это же моя пьеса!
– Правильно, она самая, – сказал Аллан. – Слушай внимательно. Они поют, правда, побыстрее, чем получалось у нас с тобой.
Аллан сказал «у нас с тобой», чтобы не обижать Гюро, а то вышло бы, как будто это только Гюро играет медленно. Эрле и Бьёрн слушали, держась за руки. Ведь это был день их свадьбы и всё было так торжественно – музыка, церковь…
Слушали они долго, но вот концерт закончился, и они отправились домой.
– Теперь они рады будут отдохнуть от нас, – сказала Тюлинька.
Но Эрле возразила:
– Нет, нет! У меня дома сварен суп с фрикадельками. По-моему, сейчас всем самое время подкрепиться. Осталось только подогреть.
Суп был очень вкусный. Но тут Гюро так сморило, что Бьёрн на руках отнёс её в кровать. Мама и все остальные зашли к ней в спальню пожелать спокойной ночи, и тут сморило Лилле-Бьёрна. Хотя Лилле-Бьёрн был гораздо больше, чем Гюро, и тяжелее, Бьёрн и его отнёс в постель на руках. К нему тоже все зашли и пожелали спокойной ночи, а после этого Тюлинька, Андерсен и Аллан ушли домой. Эрле и Бьёрн остались в гостиной вдвоём, и тут Бьёрн сказал:
