– Что же делать? – плаксиво спросила Рина, – я хочу про Гаруду.
И тихонько стала всхлипывать, утирая глаза ладошками.
Влип, понял директор.
– Да не хнычь ты, – строго сказал Кленка, – я расскажу тебе про Гаруду.
– А откуда ты знаешь, ты что, дальше читал? – удивились ребята.
– Нет, но то, что Спок читал, я помню.
И всю зиму каждый вечер в палате звучала сказка о могучем орле. Директор сначала слушал вместе со всеми, а потом стал потихоньку переписывать себе в тетрадь, на всякий случай. Всего получилось тридцать две истории (ужас, подумал директор и, главное, когда он успел столько придумать!) Цепка детская память, ничего не упустили ребята, хотя нельзя было не заметить, что в изложении Кленки Гаруда получается немного другой, чем в изложении Артура, или Альтиры. У Кленки он был, в первую очередь, храбрый, у Артура умный, у Альтиры добрый. Каждый хотел добавить любимому орлу что-то свое, главное. Но ведь Спок говорил, что так и должно быть. Что народы сохранили сказки, внося свои изменения…
Передача
В семье Смирновых имел место небольшой скандал.
– Такая удача раз в год выпадает, – всхлипывала Даша.
– Да помоги ты ребенку, – в десятый раз повторяла Вера.
– Что я вам, Господь Бог? – удивлялся Дмитрий Сергеевич.
– А я не верю, что у тебя нет знакомых в этой среде, – многозначительно сказала жена, и Дмитрий Сергеевич понял, что она уже вспомнила. Тогда он вздохнул, почесал затылок и сказал:
– Можно, конечно, Борю попросить.
– Вспомнил! Конечно, Борю, – фыркнула Вера.
– Ой, папочка, – захлопала руками Даша, – а кто он?
– Администратор или… нет, кажется, администратор в Русском театре. Русский и Оперный – не одно и то же, но они там все друг друга знают. Но поймите, – простонал он секунду спустя, – мне обращаться к Боре – это ножом по сердцу!
– Почему? – удивилась дочь.
– Потому что когда-то мы дружили, а теперь почти не общаемся. Причем это я прервал отношения! У него в мае был день Рожденья, я даже не поздравил.
– Поздравь сейчас, – хладнокровно сказала Вера.
– В августе!?
– Папа, но в нашем театре такой скудный репертуар, я четыре раза на «Жизель» ходила. А тут питерская труппа, «Щелкунчик»…
Даша шмыгнула носом, жена сдвинула брови, и Дмитрий Сергеевич понял, что разговор может уйти в опасное русло.
– Хорошо, – вздохнул он, – я позвоню Боре, но ничего не обещаю.
Но все получилось легко и просто. Одноклассник узнал его и обрадовался, а к просьбе отнесся с пониманием.
– Видишь ли, Даша у меня театрал, – смущенно сказал Дмитрий Сергеевич, – а тут такой аншлаг, билетов нет.
– Старик, такой дочкой гордиться нужно, – зарокотала трубка Бориным басом, – моя только электронную музыку слушает, да еще так, чтобы стены вместе с моими нервами вибрировали. Ладно, я сейчас узнаю что да как, и позвоню тебе, телефон не изменился?
– Нет, нет.
– Ну все, жди.
Он позвонил через полчаса.
– Старик, я все уладил, – Боря был явно доволен собой. – Там всем приезжие заправляют, даже билетеров своих поставили. Но рабочие наши, и командует ими наш помреж, Костя, мой друг. Сегодня я его увижу, он мне даст билет без места. Твоя зайдет ко мне, и дело в шляпе.
– Спасибо, Боря, – обрадовался Дмитрий Сергеевич, – выручил.
– О чем речь. Только вот еще, – голос Бори стал озабоченным, – я Косте бутылку коньяка обещал, сделаешь? Коньяк может быть не супер, но и не «Десна».
– Конечно, конечно, – замахал трубке рукой Дмитрий Сергеевич.
