– Тогда я провожу вас обратно.
Я положила руку на предложенный локоть, и мы двинулись к шатру. Там Алекто уже весело болтала с менестрелем. Мужчина время от времени сопровождал слова аккордами, словно желая подчеркнуть те или иные мысли.
Когда мы вошли, она оборвала смех, поспешно приняв более сдержанный вид.
– Каутин! – Она поднялась навстречу. – Как твое первое дежурство?
Он снова чуть смутился и принялся делиться подробностями, постепенно воодушевляясь. Они уселись возле жаровни, и Алекто подала ему мяса с лепешками. Его рассказ звучал так, будто он говорил не о долгом глядении в темноту, а о сражении с полчищами чудищ.
Я поднялась и двинулась к уголку, где спал Эли. Похоже, его не пробудил бы не то что брат, но и все присягнувшие Рогиру воины, одновременно явившиеся рассказать о своем дежурстве.
– Я ухожу уже до утра, – бросила я.
Алекто, Каутин и менестрель поднялись, с почтением склонив головы.
Я повернулась к сыну, прежде чем задернуть штору:
– Проследи, чтобы Алекто легла вовремя.
– Да, миледи.
Кивнув, я дернула ткань, отгораживаясь от остальных.
На следующий день стало еще холоднее, хотя в том месте, куда мы ехали, должно было быть теплее, чем в наших краях.
Менестреля я выпроводила обратно на осла, в компанию к лекарю. Лишь позволила, по просьбе Алекто, его инструменту остаться в повозке. И теперь он изредка приглушенно бренчал струнами – словно скучая по хозяину, – когда она подскакивала на камнях.
– Миледи… – раздалось какое-то время спустя.
Я проследила взгляд Алекто. Он был прикован к вновь появившейся серой тени, мчавшейся наравне с повозкой вдоль леса.
– Вижу. Не будьте трусихой. Это всего лишь волк. И отодвиньтесь от окна, если не хотите играть с ним в гляделки.
Она послушно отпустила ткань, но оставшегося зазора хватало, чтобы видеть, что животное не отставало.
– Давайте лучше потренируемся.
Ее лицо расстроенно вытянулось.
– Но мы же в дороге…
– Дорога не означает, что мы должны пренебречь своим долгом и привычками.
Вздохнув, она подчинилась, но сегодня выходило еще хуже, чем обычно. У меня тоже не получалось сосредоточиться.
Наше занятие было прервано внезапно – снаружи раздался вой.
– Их уже двое! – воскликнула Алекто, выглянув наружу.
– Не отвлекайтесь.
Когда я выглянула спустя время, волков уже не было видно. Не появились они и через два часа, и через два дня, и я окончательно успокоилась.
Все случилось неожиданно – еще через два дня.
Нашу повозку тряхнуло, и мы остановились.
– Что там такое? – недовольно позвала я, выглядывая в окно. – Опять кто-то замерз?
– Что-то там неладно, миледи, – ответил сэр Вебрандт, подъезжая. – Впереди свалены бревна, перегораживают дорогу.
– Мы можем как-то их убрать или объехать?
– Дело не в этом, миледи. – Рыцарь хмурился, поглядывая по сторонам. – Дело в том, что…
Слова замерли у него на устах, потому что на краю леса показался какой-то оборванец.
– Кто это?
– Отодвиньтесь от окна, миледи. Быстро, – приказал он, выхватывая меч.
А потом раздалось дикое ржание, потому что другой, такой же оборванец, появился возле повозки и всадил животному нож в бок. Незнакомцы посыпались со всех сторон, окружая нас, такие же грязные и оборванные, как их товарищи.
Закричали рыцари, замелькали клинки, взвились на дыбы кони, мечась в панике.
– Что происходит? – испуганно прошептала Алекто.
– Сиди здесь. Сэр Вебрандт сейчас со всем разберется.
