– Умереть или кого грохнуть?
Но кого его, – я так и не понимаю пока.
Если только – покосился – сидящую рядом со мной кукловодку?
Водитель? Тоже, не исключено, что может быть, Биллом – или, кого они заготовили мне на сегодня.
Возникла совершенно ясная альтернатива:
– Президентом быть могу, так как был уже – это доказано, но хочу ли:
– Не уверен.
Киллером не знаю могу ли, а не хочу – так уж точно. Просто не вижу смысла валить кого-то даже за то, что дадут свой институт в Силиконовой Долине:
– Всё равно даже после только покушения разум откажется работать в режиме правды, как у первосвященников, которые никого не убивали, а только сомневались:
– Может надо, авось и нет.
Умирать тоже:
– Никак не могу приготовиться заранее.
Подмышкой что-то мешается, но пока только поёжился. Когда водителя завалили – как я автоматически подумал – с верхатуры, а на самом деле:
– Нет! – из водонапорного люка, когда светофор почему-то заело и он перестал даже для президента гореть без синего пламени преисподней:
– Загорелся красный, – что можно только восхититься: Там не бывает зеленого?!
Довольно быстро подбежали – и, что характерно – заранее с криком:
– Это он! – а я давал своё согласие на президента?
Однозначно не помню. Если так орут, ладно, согласен. Но предъявили тугаменты, что у меня пистолет Глок 41 калибра находится подмышкой.
– Я так и знал, – только и успел сказать, но добавил: – Вы всё равно ничего не докажете.
– Что, мил человек, порох был бездымный? – и даже улыбнулся незаметно.
– Порох обычный, дымный, но я не стрелял.
– Это уже не имеет большого значения, – ответил второй, – пистолет ваш – этого вполне достаточно.
– Мне нет. – Хотел добавить, что вообще только недавно заметил, что на мне почти невесомый пистолет, но решил сказать, и чтобы записали прямо при мне в протокол дознания:
– Стреляли из окна второго этажа.
Ответ:
– Другие говорят, третьего.
– Хорошо, забейте на меня на всякий случай и четвертый, ибо уверен найдутся охотники на него.
– Пятый?
– Не хочу ли я купить и пятый? Нет.
– Почему? Пока еще можно страховаться.
– Его нет.
– Могут потом построить и сказать, что так и было.
– Хорошо, пишите, как мою страховку и пятый, но при условии, что вам за меня заплатят.
– Каждый платит сам.
– Мои деньги пока что еще у делопроизводителя.
– Фамилия, адрес, явки?
– Что значит, какие? Приемная президента, естественно!
– Там женщины работают только на побегушках.
– Да вы что?!
– А что?
– Не местный, что ли, если не знаете, что и у женщин есть права на участие во всех выборах.
– Честно? Вот до вашего прямого ответа: не знал, что до такого можно даже додуматься.
С этим следователем закончили, набежали другие, которых интересовало только одно:
– Зачем? – и, как это ни странно, на него я не знал ответа, а придумать – наверно, уже от нашедшего меня, наконец, ужаса – не мог.
И смог только спросить:
– В тюрьме у меня будет туалет с видом на лес?
– Вы так любите?
– Пока нет, но попробовать заодно хочу.
– Обязательно прямо из лежачей ванны должно быть видно место предполагаемого побега?
– Да, если не выйдет, то удастся – значит – помечтать.
Я вспомнил, что есть и мой вариант дальнейших – но уже свершившихся событий, и тоже запустил его в Данте-вский компьютер.
А именно:
И, несмотря на то, что денег у меня не было, пошел.
И подозрение:
– Знал, что убьют шофера устойчиво появилось.
Более того, в моем распоряжении не более минуты.
