Ханское правосудие. Очерки истории суда и процесса в тюрко-монгольских государствах: От Чингис-хана до начала XX века - страница 3

Так, в ряде работ нашли отражение вопросы организации судебной деятельности в Монгольской империи [Вернадский, 1999, с. 132–133; Скрынникова, 2002; Дугарова, 2007; Порсин, 2023; Hodous, 2022]. Более того, имеются специальные исследования, посвященные татарину Шихи-Хутагу – сводному брату Чингис-хана, ставшему одним из первых верховных судей Монгольской империи [Минжин, 2011; Ratchnevsky, 1965].

Более подробно изучены различные аспекты истории развития суда и процесса в отдельных улусах Монгольской империи XIII–XIV вв. В последние годы появился ряд работ, посвященных проблемам организации суда в Золотой Орде (Улусе Джучи) [Почекаев, 2004; Сапронова, Ярошенко, 2018; Шургучиев, 2016; Шургучиев, Лиджиева, 2017; Якушева, Калашникова, 2017]. Кроме того, исследователи уделяют внимание проблемам суда и правосудия в монгольском Иране – государстве Хулагуидов [Lambton, 1988; Hope, 2016b; Vásáry, 2016а]. Ряд работ посвящен суду и судьям в империи Юань [Hodous, 2012/2013; 2017a].

Проблемы ханского правосудия в более поздних государствах, возникших после распада Монгольской империи и ее улусов-наследников, освещены в историографии в меньшей степени. При этом основное внимание уделяется либо вопросам религиозного (преимущественно мусульманского) правосудия или суда на основе обычного права, либо проблеме иностранного влияния на развитие суда и процесса в соответствующих государствах. Таким образом, речь идет уже о процессе упадка ханского правосудия на основе принципов и норм монгольского имперского права, продолжавшего действовать в течение нескольких веков после распада Монгольской империи.

В ряде работ о суде и процессе в Крымском, Бухарском и Хивинском ханствах лишь кратко упоминается о ханской судебной компетенции, тогда как подробно раскрыта деятельность шариатских судей-кади [Абибуллаева, 2016; Аметка, 2004; Аметка, Хаваджи, 2019; Ваниев, 2022; Лунев, 2004, с. 100–106; Мухитдинов, 2020; Рустемов, 2015; 2016a; 2016б; Сартори, 2022, с. 68–142; Юсупов, 2016; Çiğdem, 2005a; 2005b; 2005c; 2010; 2011]. Лишь отдельные исследования посвящены истории именно ханского суда в Крыму [Krolikowska-Jedlinska, 2015] и Хиве [Абдурасулов, 2013; 2015].

Изучая вопросы суда и процесса в Казахской степи, специалисты уделяют внимание преимущественно правосудию выборных народных судей – биев, действовавших на основе обычного права (см., в частности: [Зиманов, 2008; Мажитова, 2016; Фукс, 2008, с. 466–593]). В некоторых работах рассматривается суд биев в период пребывания казахов в составе Российской империи и, соответственно, русское влияние на этот институт (см., например: [Мартин, 2012, с. 104–131]). К ханскому правосудию в Казахской степи исследователи практически не проявляют интереса – вероятно, в силу отсутствия достаточного количества источников.

Обращаясь к изучению организации суда и процесса в Монголии XVII – начала XX в., специалисты прежде всего исследуют вопрос о постепенном распространении на эти институты влияния законодательства империи Цин, которое выражалось в урезании местных ханов и владетельных князей (дзасаков), а также в усилении контроля за их судебной деятельностью со стороны маньчжурских чиновников. Подобные тенденции исследователи рассматривают как на основе анализа историко-правовых памятников [Heuschert-Laage, 2011; 2012; 2017; Тутаев, 2021б], так и на примерах конкретных судебных дел [Bawden, 1969