Вскоре ему удалось догнать Комарова, и они вместе продолжили свой путь в никуда. Горы были всё такими же неприступными, а пустоши пустынными. Вулканы вдали неспешно дымили, будто бы трубы каких-то заводов. Дым от них скрывался в серой пелене, что висела в небе. А под ногами тихо шуршал пепел. Пожалуй, это был единственный звук на всём этом огромном просторе. Изредка что-то рокотало вдали, но это были лишь далёкие отголоски, что разлетались эхом, отражаясь от высоких пиков хребтов.
В этой тишине и шли два попаданца, едва волоча ноги. Наверняка со стороны, они походили на каких-то зомби из всяких ужастиков. Покрытые пеплом, с грязными лицами и отсутствующим взглядом. Впрочем, сами несчастные совсем ни о чём не думали. Думать для них было роскошью, ведь все силы уходили на то, чтобы идти вперёд.
– Как считаешь, – Чизман вдруг тяжело вздохнул и медленно, будто бы заржавевший робот, повернул голову в сторону своего спутника, – может быть, нам лучше попробовать взобраться на вон те горы? – он показал пальцем на высокие хребты, что поднимались неподалёку.
– Там есть дорога? – сразу встрепенулся Валера и тут же нахмурился, – что-то я ничего не вижу! Сплошные отвесные стены!
– А если там есть щели или какие-нибудь пещеры? – пожал плечами тот, – всё равно больше никаких вариантов нет! Идти по этой пустоши бессмысленно!
– Ну, – парень остановился и отряхнулся от пепла, – может быть, в тех скалах есть проход. Но взгляни выше! Там ведь просто какой-то ледник или снежный склон, совсем вертикальный! Там даже со всякими ледорубами не залезешь! Сам же говорил…
– Говорил, – тяжело выдохнул Комаров, – вот только толку от этих разговоров никакого, – он сжал кулаки, – сейчас у нас закончатся силы, и мы будем лежать в этом пепле, чувствуя, как жизнь покидает нас. И длиться это будет достаточно долго. Будь тут обычная пустыня с жуткой жарой, то мы бы просто погибли от перегрева на солнце. А здесь, – Чизман презрительно фыркнул, уставившись в серое небо, – никакого солнца нет. Да и жары особой нету, как и холода. Даже ночью тут никакой прохлады не было!
– И что? – озадаченно спросил парень.
– А то, что мы тут как в пустой комфортной комнате, – воскликнул его спутник, – так что умирать будем долго и от истощения или обезвоживания. Без еды человек может протянуть неделю, кажется, а без воды три дня. Так что давай допьём это, – он тряхнул мешком, – а потом будем считать!
– За три дня мы сможем…, – начал, было, Валера, но потом вдруг осёкся. Он сам понимал, что три дня в масштабе этих пустошей совсем ничего не значат. От того, что они пройдут ещё пару десятков километров ничего не измениться. Горы здесь были неприступные, будто бы кто-то специально постарался, чтобы отсюда никто не вышел.
– Вот именно, – покачал головой Чизман, подтверждая его опасения, – ничего мы не сможем. Это в первый день ты ещё будешь способен идти вперёд. А потом кровь начнёт густеть, появится головокружение, отдышка и прочие прелести, – пустился перечислять он, – появятся галлюцинации, потеря ориентации. Ты уже никуда не дойдёшь, будешь ходить кругами, а потом и вовсе грохнешься в этот пепел, катаясь по нему в бреду!
– Неужели ты так просто сдашься? – спросил у него парень.
– А что ещё делать? – тот уселся прямо в пепел, – если бы был выход и я знал, что он где-то там, – он махнул рукой вперёд, – то я бы ещё боролся. Вот только нет никакого выхода. Совсем.
