– Но это пока… Вечером… возможно…
– Я люблю дождь.
– А я нет.
– Он не отвлекает. Наоборот – помогает сосредоточиться.
– Дождь навивает грусть.
– Вы боитесь грусти?
– Нет. Но она мне порядком надоела. И тебе не стоит ею увлекаться. Грусть как опиум: легко затуманивает разум, и к ней быстро привыкаешь.
– Как-нибудь объявлю ей бойкот.
– Для этого есть отличный повод. – Агата придала своему голосу бодрости, желая подать пример. – В следующую пятницу весь твой класс идёт в театр. Надеюсь, к этому времени ты поправишься и пойдёшь вместе со всеми.
– Я не пойду, – резко ответила Аня.
Опешив, Агата спросила немного погодя:
– Ты не хочешь в театр?
– Хочу. Но не пойду.
– Очень жаль… Я тебя записала…
– В другой раз.
– Конечно… Знаешь, сегодня в классе…
Приподняв голову, Аня уставилась на Агату.
– Что? Что сегодня произошло?
– …Ничего не произошло. Просто… Все хотят пойти.
– А я не хочу.
…Агата не просила Аню проводить её до дверей. Лишь обернулась напоследок. Девочка всё так же смотрела в окно, уйдя в себя с головой. Там, в своих мечтах она, возможно, была счастлива. И именно по этой причине никого не приглашала. Утратив всякий интерес к реальности, она бродила по просторам своих миров, снова и снова пересматривая всё, что было создано ею, придумано и старательно разрисовано. Ночами напролёт она создавала иную реальность, не сетуя на постоянное недосыпание. И каждый раз, ложась в постель, она надеялась, что останется в сказочном мире навсегда. Но разочарование было неизбежно…
Ничего не сказав, Агата выключила в коридоре свет и вышла, захлопнув дверь. Оказавшись между вторым и третьим этажами, она остановилась. Что-то хотела сделать, но никак не могла понять, что именно. Ничего на ум не приходило. Мысли вихрем проносились в голове, сменяя друг друга. Кадр за кадром. Зацепиться сложно… невозможно. Решив, что пустота иногда бывает нелишней, Агата закрыла глаза и потрусила головой, словно вытряхивала всё её содержимое. Добившись желаемого результата, она спустилась к своей двери. Ключи где-то затерялись в сумке, и ей пришлось основательно порыться, чтобы найти их. А когда нашла, наконец, подняла голову и увидела перед собой одноклассника Ани – Илью.
– Здравствуйте, Агата Георгиевна.
Обычная приветливость куда-то подевалась. Агата даже не попыталась натянуть улыбку. Вежливость и фальшь так сложно перепутать, особенно в такие моменты.
– Здравствуй ещё раз.
Взволнованность сразу бросилась в глаза. Высокий, с развитой мускулатурой светловолосый парень стоял, переминаясь с ноги на ногу. Агата бы рассмеялась, если бы ни хмурый взгляд. Что ещё случилось? И почему они идут к ней? Агата ведь не классный руководитель. Но не выслушать она не могла.
– Что случилось?
– С чего вы взяли, что что-то случилось?
– Если я ошиблась, значит, до завтра.
– …Вообще-то случилось.
– Тогда выкладывай. Ты же за этим пришёл.
– …Да… Хотел вам… кое-что показать.
– Показывай, не тяни время.
Илья достал из кармана телефон, нажал нужные кнопки и протянул его Агате.
– Смотрите.
И Агата смотрела…
«Ночь, улица, фонарь, аптека…". Почему-то именно эта строчка пришла в голову. Свет от фонарей действительно тусклый и (О! Как же вы правы, Александр Александрович) бессмысленный. Зачем его снимать? И такую знакомую улицу, по которой Агата ходит каждый день? Никого. Ни одного прохожего. Как в тот вечер… А, может, это он и есть? Да разве отличишь один вечер от другого? Чьи-то голоса за кадром, вдалеке. Они всё слышнее. Уже видно кому они принадлежат… Лучше бы это оставалось тайной…
