Провожу рукой над непокрытой головой, конечно, ничего не нашел, только почувствовал идущее от нее тепло, посмотрел внутренним взором – вот это да! Действительно, над головой сферой светится золотой венец – нимб, как на картинах у ангелов, пометил меня боже своим знаком! И что же мне теперь делать, быть иконой или идолом не хочу, я обычный человек, пусть и с некоторыми божественными способностями. Вхожу в свое энергетическое поле, пытаюсь втянуть, растворить пресловутый нимб, а он не отзывается, так и остается сиять. Тут уже взмолился, вновь обращаюсь к всевышнему, не надо мне видимый всем знак, я хочу жить простой жизнью на благо своего народа. И только потом светящийся ореол постепенно исчез, слился с общим фоном.
Двое суток бушующее за призрачной стеной море несло нас в неведомом направлении, среди казаков первые эмоции от чудесного спасения постепенно улеглись. В ожидании окончания шторма мы занимались обычными делами – велись разговоры, казаки вспоминали похожие истории или пересказывали легенды, услышанные от стариков, кто-то отсыпался или правил саблю, чистил самопал, а кто-то молился, благодарил Господа и просил не оставлять без милости детей своих. Когда шторм унялся и море успокоилось, стена исчезла бесследно, ничто больше не напоминало о происшедшем чуде. Вокруг до самого горизонта расстилалась бескрайняя водная равнина, по светилу с помощью нюрнбергского квадранта, солнечных часов и карты рассчитал, в какой части моря мы оказались.
Мы примерно в трехстах верстах восточнее Варны, после обсуждения со старшинами решили идти к нему, порт и город крупнее и богаче намеченной ранее Констанцы, коль судьба и море занесли к нему, грех не воспользоваться. По компасу определили курс, несильный ветер почти в том же направлении. Так и пошли, не быстро, но спокойно, после напряжения последних дней торопиться нам ни к чему, на третий день приблизились к неизвестному мне и большей части казаков побережью, но по его очертанию, сходному с нарисованным на карте (свой портолан Сирко передал мне) видно, что мы вышли почти к самой Варне, немножко южнее.
На совете со старшиной решили брать Варну открыто, я с отрядом казаков войду в порт на трофейных кораблях, беру под свой контроль охрану, бойцы же займут ворота, сторожевые и крепостные башни, будут удерживать до подхода основных сил. Так и поступили, наши галеры и галиоты на закате дня неторопливо, с поднятыми на флагштоках османскими вымпелами, прошли в гавань, приблизились к громадному, самому крупному порту осман на западном, Румелийском побережье. Накрываю всю его площадь парализующим волю полем, аккуратно усиливаю давление, всякое движение в порту застыло. Проверяю, нет ли очагов сопротивления или поглощения моей энергии, после встречи с османским магом перестраховываюсь, но сейчас все чисто, держу окружение под своим контролем. Причалили к пристани, казаки-десантники разбежались по заранее намеченным пунктам – воротам, башням, стоящим в порту судам.
Вскоре подошли к причалам чайки, вал наших бойцов влился в открытые настежь ворота и растекся по крепости и городу, бои пошли по всей его территории. Несмотря на отчаянное сопротивление осман казаки методично, слаженными атаками и огнем отбросили противника от внешней стены, башен и казематов, штурмом взяли внутреннюю цитадель. Я со своими помощниками и сопровождающим отрядом двигался за передовыми группами, помогал им справиться с неприятелем в самых горячих местах, так постепенно, уже в сумерках, заняли всю крепость, а потом и посады за его стенами, казаки принялись за зачистку от остатков осман и грабеж города. Всю ночь и последующий день собирали богатое добро, обирали всех – осман, греков, болгар, армян, евреев. Только по моему предписанию не устраивали резню среди мирного населения, хотя без насилия не обошлось.
