Итак, в Германии подготовка началась. Началась она и в Москве. Были собраны и переданы ОГПУ и материалы, доставленные из Тибета Николаем Рерихом, и часть архивных материалов Академии и бывшей Императорской библиотеки. В Москве практично решили, что, имея древние оригинальные документы на санскрите и, зная, что именно такого рода вещами интересуется оппонент, можно подработать удобную для себя ситуацию. И, кстати, почему бы не создать часть «наследия предков» лабораторным путем, так сказать – in vitro? Не забыли и прессу. В ряде научных журналов СССР был опубликован ряд тематических статей. Глубокими и даже остроумными работами порадовал научный мир и простых читателей признанный в мире специалист по античным культурам профессор Ранович. В Москве опять же практично решили: играть, так играть по всем правилам.
В эти холодные февральские дни в России произошло и вовсе неприметное событие. Из Москвы транссибирским экспрессом во Владивосток выехали двое молодых людей – один высокий и худощавый в пальто из шинельного материала и интеллигентной меховой шапке пирожком, второй – чуть пониже, крепкого телосложения и противоречивого вида. Интеллигентные очки в тонкой оправе не очень вязались с разухабистым, нараспашку извозчичьим тулупом и ухарской, местами потертой шапкой ушанкой, давно заслужившей место на пугале.
По прибытии во Владивосток молодые люди здесь же на вокзале наняли пролетку и неспешно двинулись в сторону Уссурийского тракта. По тому, с каким любопытством молодые люди всматривались в город, передвигаясь по его горбатым улицам, было видно, что оба находятся здесь впервые.
Через несколько дней после прибытия друзей во Владивосток в кабинете Глеба Ивановича Бокия раздался телефонный звонок. Хозяин кабинета ответил, выслушал абонента, поблагодарил, попрощался и повесил трубку. Тотчас поднял трубку телефона внутренней засекреченной связи, набрал короткий номер и как только ему ответили, чеканя слова, произнес: – Бокий у аппарата. Мои ребята уже в Маньчжурии, – чуть подождал и повесил трубку.
Глава V111. Бесы и демоны
Менжинский опустил трубку телефона и замер. Его лицо исказилось гримасой боли и отчаяния. Он был один в кабинете и потому сейчас мог позволить себе эту вольность. Осторожно, словно опасаясь уронить или задеть что-то эфемерно хрупкое, подтянул к груди руку и только после этого с облегчением откинулся на спинку кресла. Острая боль в позвоночнике, спровоцированная движением руки и легким поворотом корпуса, постепенно отпускала, но он знал, что за этой первой волной может последовать вторая. Несколько минут он сидел неподвижно, затем медленно достал платок и вытер со лба бисеринки выступившего пота.
Боли в позвоночнике, отдающие в бедро и коленный сустав, появились после глупейшей и нелепейшей автоаварии, случившейся более двадцати лет тому назад. Это были времена, когда при появлении на улице авто пешеходы уже перестали останавливаться и пялить на них глаза как завороженные, но еще не осознали, как легко это техническое чудо превращается в братоубийственный снаряд. В последнее время приступы боли стали приходить с пугающей частотой и повторными ударами, выводящими на грань болевого шока.
Телефонный аппарат тренькнул, сообщая, что на той стороне абонент отключился тоже. «Бокий, Бокий! Спасибо тебе. Очень удачно получилось с твоими ребятами, а главное вовремя, – сидящий в кресле человек прислушался к себе, – кажется, второй болевой волны не будет». Боль в позвоночнике затихла, успокоилось и колено. Надолго ли? Низким тембром мягко пробили напольные часы в углу кабинета. Есть еще полчаса. Потом начнется сутолока: доклады, шифровки, просьбы, протоколы, мольбы о помиловании, расстрельные акты, агентурные донесения и просто доносы, которым нет числа. Словом, аппаратная рутина и мучительное ожидание нового приступа, который заполнит собой все и отодвинет на время все. И мистика! Убийственная мистика последнего времени! Совершенно необъяснимым образом за приступами боли непременно следовали вызовы к Сталину. Мистика! И уж вовсе непонятно почему и каким образом эта мистика приобретала человеческое лицо. Лицо его зама. Первого заместителя председателя ОГПУ товарища Иегуды Еноха Гершеновича. В повседневной жизни Ягоды Генриха Григорьевича.
