Генерал-адъютант Балашов, отправляясь в ночь с 13-го на 14-е июня, к рассвету прибыл вместе с двумя казаками и трубачом в селение Рыконты, где уже находился неприятель. У трубача входило в обязанность исполнять соответствующие аккорды в видимости противника, означающие приближение парламентёров. Балашов был препровождён к Мюрату. Мюрат, окружённый большой свитою и красовавшийся в изысканном неармейском костюме, встретив адъютанта Государя, первым начал разговор. «Очень рад Вас видеть и познакомиться с вами генерал! Кажется, здесь всё предвещает войну». Балашов на прекрасном французском изящно парировал укол маршала:-«Действительно, Ваше величество, кажется, Император Наполеон желает вести её».
Маршал, не зная нынешнего нахождения Императора, объяснил, где находится квартира штаба корпуса Даву и мило улыбнувшись, рысью ускакал со свитой к разноцветной толпе, стоявшей в конце улицы.
Даву встретил парламентёра с угрюмой, недружелюбной гримасой на лице. «Отдайте мне письмо, я его сам передам Императору» – проскрипел французский маршал. На ответ Балашова, что ему велено Государём передать пакет лично в руки Наполеону. Маршал, не меняя тональности в голосе, возразил: «Всё равно! Вы здесь не у себя, делайте то, что от вас требуют». Балашову пришлось смириться с требованиями недружелюбного маршала.
Только 18-го июня(30) поступило приказание отправить его к Наполеону в Вильну. Его привезли на квартиру Бертье, и в следующий же день, Наполеон, прислав за ним своего каммергера, графа Тюреня, принял нашего генерала в своем кабинете. По иронии, комната оказалась той же, в которй Александр I пять дней назад давал ему поручение. Обстановка комнаты была та же. На своем месте стоял стол в стиле Людовика XVI и мебель красного дерева. Только император был другой.
Любопытное освещение беседы Наполеона с Балашевым (он же Балашов) дает французский историк Вандаль. По его словам, французский император решил принять русского посла для того, «чтобы поощрить на будущее время посылку новых парламентёров, и поддержать, несмотря на войну, возможность последующих свиданий между монархами, чтобы Александр при первом же смятении своей души, после одного или двух проигранных сражений, знал, куда ему обратиться для капитулирования и передачи мирных и покаянных предложений. В то же время желая, приблизить другими способами этот момент беспомощности, он решил проявить пред Балашевым безграничную уверенность в себе, непоколебимое доверие к своим силам. Предполагая испугать русского видом своих сил и средств, он решил придать своей вежливости тон подавляющего превосходства».
Ниже по тексту приведу некоторые цитаты из аудиенции, данной Наполеоном Балашову в Вильно. «Со времени Петра I, с того времени, как Россия – европейская держава, никогда враг не проникал в ваши пределы, а вот я в Вильне, я завоевал целую провинцию без боя. Уж хотя бы из уважения к вашему императору, который два месяца жил в Вильне со своей главной квартирой, вы должны были бы ее защищать! Чем вы хотите воодушевить ваши армии, или, скорее, каков уже теперь их дух? Я знаю, о чем они думали, идя на Аустерлицкую кампанию, они считали себя непобедимыми. Но теперь они наперед уверены, что они будут побеждены моими войсками». «Генералов хороших у России нет, кроме одного Багратиона. Беннигсен не годится: как он себя вел под Эйлау, под Фридландом! Я слышу, что император Александр сам становится во главе командования армиями? Зачем это? Он, значит, приготовил для себя ответственность за поражение. Война – это моё ремесло, я к ней привык. Для него это не то же самое. Он – император по праву своего рождения. Он должен царствовать и назначить генерала для командования». "После того как Александр был побит при Аустерлице, после того как он был побит под Фридландом, – одним словом, после двух несчастных войн, – он получает Финляндию, Молдавию, Валахию, Белосток и Тарнополь, и он еще недоволен».
