Харка, сын вождя - страница 37

Харка не раз бывал с отцом на охоте и научился терпению. Он ждал. Потом поднял голову – медленно-медленно, так, чтобы движение травы не было заметно, – и от изумления даже вздрогнул: там, где, по его мнению, должен бы затаиться зверь или человек, он увидел человеческую ногу, маленькую, как бы детскую ступню. В таком положении, как если бы ее обладатель лежал на животе, зарывшись головой в траву. Может, кто-нибудь из Молодых Собак прокрался сюда вслед за ним, чтобы сыграть со своим «вождем» в войну и перехитрить его? Тогда он очень скоро убедится, что недооценил Харку Ночное Око Твердый Камень, Убившего Волка. Во всяком случае, это не пауни, потому что индейцы хоть и предоставляли детям большую свободу, но все же не такую, чтобы те могли совсем близко подкрадываться к вражескому лагерю.

Харка решил не привлекать внимание часовых и действовать самостоятельно, а именно – обойти неизвестного маленького врага и напасть на него. Эта затея приятно щекотала его нервы.

Привычными движениями, бесшумно, как змея, он отполз назад в неглубокую ложбинку. Только оказавшись вне поля зрения врага, он стал двигаться быстрее и следил лишь за тем, чтобы не издавать звуков. Бесшумно двигаться в прерии нетрудно: это не лес, где полно сухих ветвей и листьев. На всякий случай Харка сделал большой крюк и зашел с севера. Чем ближе он подходил к цели, тем осторожней двигался.

И вот заветный миг настал. Он увидел незнакомца! Тот лежал на животе, широко расставив ноги и уткнувшись лицом в землю, как будто спал. Может, он притворился спящим, чтобы приманить его, а потом внезапно вскочить и напасть на него? Харка намерен был действовать наверняка и быстро. Лучшим видом осторожности он счел нападение.

Одним прыжком, как дикая кошка, он бросился на спину незнакомца, схватил его левой рукой за горло, а правой занес над ним нож:

– Кто ты? Говори!

Вместо ответа раздался какой-то невнятный звук, и тело незнакомца шевельнулось, но это было совсем не похоже на сопротивление. Харка тем временем внимательнее осмотрел маленького чужака. Одежда его состояла из коротких штанов и ветхой рубахи. Волосы его выглядели очень странными. Таких курчавых волос Харка никогда не видел. Кожа была темной, – во всяком случае, так казалось в лунном свете. Харка невольно вспомнил о необычной находке разведчиков – маленькой сумке с неизвестными раковинами. Может, этот курчавый мальчик и те раковины как-то связаны между собой?

Опираясь на землю левым коленом, Харка правым придавил чужака к земле. Он не знал, как быть дальше. Убивать пленника без нужды он не хотел. Пленный незнакомец, который, возможно, что-нибудь знает о врагах, сейчас для Сыновей Большой Медведицы полезней, чем мертвый. Но и выпускать из рук преимущество, которое у него пока было, ему не хотелось. Не так-то просто принять правильное решение.

Курчавый мальчик был очень худым – кожа да кости. Харка отпустил его горло и спросил:

– Ты сдаешься?

В ответ опять послышался непонятный звук, и тело незнакомца обмякло. Это был знак покорности победителю. А может, хитрость? Харка, который успел убедиться, что враг безоружен, решил рискнуть. Крепко сжимая в руке обоюдоострый нож, он вскочил на ноги.

– Повернись и сядь! – приказал он.

Видя, что тот не шевелится, он взял нож в зубы, сорвал с себя пустые ножны на ремне и проворно связал руки пленника на спине. Тот даже не пытался сопротивляться. Харку это разозлило: он хотел быть победителем храброго врага, а не безвольной тряпки. Легким презрительным пинком он выразил пленнику свое отношение к нему. Затем подал сигнал часовым трехкратным тявканьем койота. Он очень искусно подражал этим степным хищникам. Так искусно, что оставшиеся в лагере собаки тотчас же откликнулись заливистым лаем. В тишине прерии каждый звук был далеко слышен. Харка ждал. Он рассчитывал на то, что кто-нибудь из часовых перейдет реку, чтобы узнать, в чем дело.