Макс решил не дожидаться окончания этого безобразия и быстро забежал за угол. Кем бы ни был этот крылатый хрен, он явно казался опасным и несдержанным субъектом. Не говоря уже о том, что в толпе нашлось-таки немалое количество людей, которые, несмотря на катастрофу, испуг и все прилагающееся, наверняка снимали все происходящее на свои смартфоны. То есть, что там «наверняка» – он видел, что снимали. Ну само собой – новый стадный рефлекс современных людей. Черт бы побрал этих идиотов. Если будет тонуть ребенок, найдется пара человек, которые бросятся его спасать и пара десятков, чтобы запечатлеть все на видео. Технический прогресс так ярко показывает насколько люди уроды. Они же сами с восторгом демонстрируют свои уродства в соцсетях.
Но, как бы там ни было, Макс понимал, что все эти видео тут же прослывут новостью дня, и его физиономия будет светиться везде где только можно рядом с величественной фигурой этого… обвалившегося. Поганая перспектива. И отвечать под прицелом многих объективов на однообразное «Кто ты?» ему совсем не улыбалось.
Когда есть вопрос и хоть какой-то алгоритм поиска ответа – это приятно. Это придает жизни смысл (ну, как некоторым кажется) и раскрашивает ее в цвета какой-то… значимости, что ли. Когда есть одни только ответы и ни одного вопроса – это скука смертная. Так мечтает жить большинство людей. Но когда есть вопрос и даже не знаешь как к нему подступиться… Как говорил тот компьютер: «Недостаточно данных»… и шел спать. То ли надеялся отыскать данные во сне, то ли (скорее всего) вообще не желал париться по этому поводу. Пока данные не вырастут.
Алан Рэй смотрел на экран, в десятый, наверное, раз с очередного нового ракурса наблюдая эту сцену. Высоченный странного вида тип, свалившийся, очевидно, откуда-то сверху, и ставший причиной очередного «теракта» беседует с прохожим. Это показывали во всех СМИ, этим была забита сеть. И это был не первый такой ролик. Только вот… До этого момента такие странного и жуткого вида ребята валились сверху, либо просто возникали ниоткуда, давали пару оплеух, жертвами которых становились несколько невинных прохожих, портили общественную собственность, и исчезали в неизвестном направлении. Никто раньше не видел и не слышал, чтобы они говорили. Они вообще как будто воспринимали окружающую их обстановку и каких-то копошащихся пострадавших всего лишь как… ну – некие препятствия, которые нужно убрать со своего пути, либо отшвырнуть подальше, как надоедливую муху, которую надо прихлопнуть…
Этот заговорил. И заговорил не просто с прохожим, а с… Алану от одного взгляда на собеседника вновьупавшего делалось… Не то чтобы нехорошо, а как-то… Больно? Обидно? Тоскливо? Черт его не знает. Недостаточно данных.
– Подключите все наши связи, – обратился он к своим людям. – Делайте что хотите, ройте землю, но найдите этого человека.
Он ткнул пальцем в прохожего, краем глаза наблюдая за реакцией совета директоров. Вроде, нормально. Никто не думал удивляться сверх положенного. Конечно, он мог бы облегчить им жизнь выдав побольше информации, но… тогда он сообщил бы лишнее о себе и своих мотивах. А этого он делать не собирался.
– Только найти, – уточнил он. – Не хватать, не задерживать, вообще не приближаться. Обнаружить местоположение.
Это уже, наверное, прозвучало странновато. Не то чтобы особенно, но все же. Однако же, одно из преимуществ того, что ты Алан Рэй заключается в том, что он никому ничего не обязан объяснять.
