Дело в том, что человеческий мозг обладает интересным свойством – он ничего не забывает. Проблема не в памяти, а в нашей способности извлекать из нее искомое. Этот нехитрый постулат он открыл для себя во времена личной античности, так сказать. И вот теперь, кажется, мог дать своей памяти шенкелей, и, даже не закрывая глаза, прокрутить в воображении картинку, которую наблюдал минуту назад.
Что же там было? Внимательно. Люди на площади… Он рассмотрел каждого из них в отдельности (ну, тех, кого смог тогда увидеть) и не счел ни опасными, ни примечательными. Машины? Их он заметил позже. Какие-то нестыковки, несуразности?..
В своем воображении Макс поднял взгляд и посмотрел на офисное здание. Могучий куб из стекла и бетона. И где-то посредине увидел открытое окно.
Ну и что? То есть, да, погода прохладная, да и не принято в таких вот местах открывать окна – везде стоят кондиционеры, если кому припекло. Но все-таки – ну и что? Глупость какая-то…
Проверять было глупо, хотя выглядеть глупо он не боялся. Не проверять… Как говорил один великий из прошлого – лучше делать и разочаровываться, чем не делать и все равно разочаровываться.
Все это ему очень не нравилось. Он считал себя достаточно компетентным и умелым… специалистом в своей области, хотя и не любил термин «мастерство». Мастерство – это врач, который может поставить диагноз и вылечить пациента. Таких немного. Мастерство – это многочисленные реставраторы, повадившиеся в последнее время публиковать видео в которых из кучи ржавого металлолома воссоздавали если и не шедевр, то просто милую вещицу (и он им люто завидовал). Мастерство – это азиатский мальчишка, играющий на гитаре как взрослый виртуоз. Мастерство – это люди, создающие новые технологии и разбирающиеся в них… Вон Алан Рэй, например.
А он…
Но он считал себя специалистом, и как специалисту ему очень не нравилось то, что происходило. Как специалисту ему не нравилось, когда в его работу лезли не специалисты.
Сперва они сказали ему, что он должен следовать за группой слежения и ждать команды. Он вежливо так возразил, что вообще-то он так не работает. Обычно ему выдавали имя, изображение цели, иногда – место нахождения (это бывало удобно) и прочую стандартную информацию. Но это ладно.
Но далее они заявили, что сами собираются определить оружие, позицию и дистанцию. На это он, уже откровенно оскорбившись, заявил, что, как профессионал, сомневается в их компетенции по этому вопросу. На что ему было сказано, что на этот раз будет именно так.
Однако, когда ему сообщили про выбор оружия… Вы что там, совсем с ума сошли? И он объявил им о том, что отказывается от операции. В ответ на это они очень вежливо попросили его проверить свои банковские счета, в том числе закрытые, анонимные и те на которых он держал крипту Корпорации. Он проверил. Счета оказались пустыми. Далее, не менее вежливо, они ему заявили, что после выполнения этого задания все средства к нему вернутся, плюс гонорар, но сейчас…
В общем, все это было откровенно тревожно, и все его инстинкты профессионала кричали о том, что надо бежать. Исчезнуть. Черт с ними, с деньгами. Можно заработать еще. И, будто бы, услышав эти его мысли, они решили напомнить ему с кем он имеет дело, и что если ему кажется, что он сможет уйти, скрыться от спецдепартамента, тогда, видимо, он и в самом деле не тот человек, который им нужен. Но, поскольку он уже выполнял для них подобные поручения, вряд ли они могут позволить ему просто так соскочить.
