Хайо, адотворец - страница 2

Поскольку память о военном времени исчезла, разорвав связь с хитоденаши в настоящем, то где еще кто-то взялся бы выращивать хитоденаши, как не на Оногоро – из чистого любопытства? Просто чтобы узнать об этой груше – как Дзун, который спрашивал: «А она правда такая страшная, как рассказывают?»

Хайо протянула руку:

– Дай-ка листовки.

Она просмотрела «Итак, вы оказались на Оногоро – последнем пристанище богов Укоку. Поздравляем!» и «Не волнуйтесь, они вас не убьют, пока вы сами об этом не попросите: руководство по сосуществованию с земными божествами», как вдруг из-за стойки раздался голос:

– Хайо и Мансаку Хакай?

Мансаку жестами ответил:

– К вашим услугам.

В шести сяку от стойки была натянута веревка, украшенная бумажными завитушками. Подошел чиновник Оногоро – в красно-белой форме священнослужителя, с чашей в одной руке и тазиком в другой.

– Пожалуйста, вымойте руки и прополощите рот, – сказал он на четком, как у Дзуна, «стандарте».

Хайо взяла чашу, плеснула над тазиком порцию полуночно-темного синшу на тыльную сторону одной руки, потом другой, затем прополоскала рот и передала чашу Мансаку.

– Преснятина, – с разочарованием протянул он.

Хайо же почувствовала вкус зимнего утра, отчего у нее забурчало в животе, так что она решила сосредоточиться на стойке и чиновнице за ней.

Та сидела, полуприкрыв глаза, как сонная черепаха. На морщинистой, похожей на гармошку шее красовались бусы из яшмы и агата с изогнутой капелькой зеленого нефрита – магатама.

– Ваши документы, пожалуйста.

Хайо подала бумаги.

Мансаку завозился с платком.

– «Переселение в Особую культурную зону Оногоро из Цукитатеямы, префектура Коура, Укоку, территория оккупации Харборлейкс». Уф, сколько слов. – Чиновница лизнула большой палец и перевернула страницу. – Вы оба, полагаю, осведомлены, что после переезда в Оногоро вам запрещаются дальнейшие перемещения? И что, если вы хоть ненадолго покинете Оногоро, на вас будут наложены все необходимые заклятия молчания?

– Мы знаем, – сказала Хайо, а Мансаку кивнул.

Чиновница, прищурившись, уставилась в бумаги:

– «Причина переселения: хитоденаши».

– Зимой вся наша деревня заразилась.

– Заразилась?

– Одна демоница постаралась. – Чиновница сонно кивнула, будто бы каждый день слушает такие жуткие истории. Хайо не представляла, о чем та думает. – Она превратила мою деревню в фруктовый сад хитоденаши, чтобы ей хватало груш.

– А, да. Демоны так и поступают. Бедненькие. Либо так, либо охотятся на людей. Некоторые никак не могут забыть о своей человеческой природе, вот и не справляются. – Чиновница хмыкнула. – А вы, значит, такие везучие, что вам удалось выжить, – или у вас в рукаве припрятано нечто особое, тайное, может быть, даже неприятное, а?

Что-то было не так. Хайо молча рассматривала чиновницу, а потом вдруг взглянула на стойку справа и слева от нее. Так вот в чем дело.

– Именно. У нас есть секрет, – сказала, решившись, Хайо. – Мы с Мансаку последние из рода Хакай, адотворцев. Именно поэтому демоница отпустила нас.

Чиновница подняла взгляд.

Хайо ощутила странное давление – даже не воздействие, а как бы его вкус – будто морской бриз, слизнувший соль с широких волн. Чиновница отодвинула документы. Ее тонкие губы растянулись в улыбке.

– Значит, вы узна́ете бога удачи, если встретитесь с ним. Что же меня выдало?

– Пальцы.

– Ах да. Точно. Какая наблюдательность, – сказала богиня, поднося кончики пальцев к свету. Они были отполированы до блеска. Древние божества не имели отпечатков пальцев. Даже у тех, кто прежде, давным-давно, был человеком, они со временем стерлись. – Очень разумно с вашей стороны не скрывать это особое качество. Печать вашей силы, может, и невидима для остальных людей, но нам, богам, не составляет труда рассмотреть ее. Мне так уж точно. Адотворец на Оногоро, надо же. Давай-ка взглянем на твою печать, милочка. Заодно проверим подлинность.