Хедлайнеры - страница 20

Тем временем «Аквариум» продолжал жить своей неритмичной жизнью. Опять распадался, опять собирался. Переиздавал бэк-каталог, менял студии, звукорежиссеров и звукозаписывающие компании. БГ выпускал сольные работы, экспериментировал со стилистикой, эстетикой, саундом.

«Мы попали в ситуацию битловской пластинки „Revolver“ – наконец записали альбом, который на сцене сыграть невозможно», – не без гордости заявил лидер «Аквариума» после записи «Гипербореи». Для 97-го года этот тезис звучал безумно концептуально.

Какие-то из альбомов «Аквариума» конца 90-х я заслушивал до дыр, какие-то недолюбливал, смутно догадываясь, что уровень Гребенщикова-продюсера не всегда дотягивает до уровня Гребенщикова-поэта. Правда, на все его пресс-конференции я ходил, словно прилежный школьник. Зачем? Возможно, в ожидании новых откровений и ярких фраз. Чтобы услышать что-нибудь из серии «рокер, настроенный на конфронтацию, устарел, как бивень мамонта». Для 97-го года это была целая философия, которая звучала действительно актуально. Правда, очень скоро Борис Борисович свою точку зрения поменял.

Дело было на совместной пресс-конференции БГ с группой «Deadушки». Акция проходила в пресс-центре издательского дома «Аргументы и факты», в стенах которого всегда витала грозная оруэлловско-андроповская энергетика 1984 года. Мало света, давящая на психику тишина, красные коврики на полу, подозрительно озирающиеся по сторонам государственные служащие. Тяжелое место. Но, несмотря на неблагоприятные условия, духовно свободный и по-буддистски просветленный Гребенщиков сообщает прессе: «Мы открываем фронт эмоционального освобождения. Мы – это музыканты „Аквариума“, „Deadушек“, „Tequilajazzz“ и „Ва-Банка“. Наша цель – полное уничтожение постсоветской культуры во всех ее проявлениях».

Кто-то воспринял это как стеб, кто-то – серьезно, но заявление БГ прозвучало как гром среди ясного неба. Затем лидер «Аквариума» призвал кардинально изменить музыку (для того, чтобы изменить жизнь в стране) и прогнал злую «телегу» о том, что, если бы наш народ слушал дома «Deadушек», а не, к примеру, песню «Зайка моя», путь к абсолютной гармонии был бы значительно короче.

Раньше за Борис Борисовичем подобного экстремизма не наблюдалось. Хотя как сказать. Вспоминаю 96-й год, крупный стадионный рок-фестиваль во Владивостоке, на котором «Аквариум» и «ДДТ» выступали вместе с гранжевыми группами из Сиэтла. В разгар акции вместе с Гребенщиковым на сцене появляется мэр Владивостока – человек с херовейшей репутацией. Откуда взялся – непонятно. И толкает популистскую речь в духе доктора Йозефа Геббельса, в которой повторяются фразы «мы с моим другом Гребенщиковым». Все понимают, что происходит херня, но, как это обычно бывает, дружно молчат.

Первым из этого наваждения вырвался Гребенщиков. Примерно после третьей композиции БГ идеально четко произнес в микрофон: «Дорогие зрители! Почему вы сидите на трибунах? Идите сюда, к сцене! Идите, не бойтесь! Мне мой друг мэр разрешил!»

Несколько тысяч человек с незлобливым русским матом радостно ломанулись с трибун к сцене. Равнодушных, что называется, не осталось. На растерянные лица местного спецназа смотреть без смеха было нельзя. Во всем происходящем гранжа было больше, чем в трех сиэтлских рок-группах, вместе взятых.

На тему стадионных подвигов Гребенщикова почему-то вспомнилось его выступление на «Максидроме» 99-го года, когда «Аквариум» единственным из двадцати участников отказался от исполнения радиохитов. Вместо этого Борис Борисович с безупречной дикцией пропел в микрофон: