Хэллгейт. Семья - страница 22

Возможно, подействовало напоминание, что Алекс не был чужаком, но люди понемногу принялись расходиться. Последним к своей машине похромал старик Роуз. Он смерил Алекса недоверчивым взглядом, но всё-таки промолчал, и это вселяло толику надежды.

Наконец у дома Тёрнер не осталось почти никого. Бейли и Конноли сели обратно в служебную тачку, Бартон неподалёку разговаривала с кем-то по телефону, и выражение её лица Алексу очень не понравилось. Казалось, она была… напугана? Ошарашена?

Трубка вылетела из её дрожащих пальцев, упала экраном вниз. Алекс поднял телефон – по стеклу расползалась сеть мелких трещин.

– Нат? Всё нормально?

– Там… Ну… – она хватала ртом воздух, точно рыба, выброшенная на берег, и никак не могла отдышаться. – Дикинсон снова убил.

Алекс не сумел выдавить ни звука.

– Тебя просят приехать, – добавила Бартон.

После всего, что только что произошло, её слова звучали как нелепая шутка. Вот сейчас она засмеётся и скажет: «Попался!» – и Алекс, конечно, взбесится, но ненадолго. Вот сейчас, сейчас…

Бартон молчала и обводила пальцем каждую трещинку на экране так, будто от этого зависели судьбы всех горожан без исключения.

В полной тишине Алекс сел в машину.

Он старался не думать о том, что скажут люди, которые сегодня всё-таки поверили ему, когда утром включат новости и увидят ещё один труп.

Собираясь в Хэллгейт, Джин наивно полагала, что готова ко всему. Она взяла с собой достаточно денег, вещи почти на любую погоду, пару остро заточенных ножей, старый, но работающий без осечек револьвер.

Весь её нехитрый багаж оказался практически бесполезен в таком городе, как этот.

Сначала она осталась без ножей: один вытащили из-за пояса в том же «Аллигаторе» – и так ловко, что Джин не ощутила прикосновения и не замечала потери, пока не поднялась в свою комнату. Второй долго лежал в чемодане, но потом попросту исчез, будто его забрала в качестве платы всё та же резная дрянь, отогнавшая её кошмары.

Револьвер Джин трогать пока опасалась, хоть и видела, что уж здесь-то многие не гнушаются при случае взяться за оружие. Мать всегда говорила: доставать пушку можно, если ты в самом деле готова нажать на спусковой крючок. В остальном же нет смысла хорохориться и размахивать тем, что тебе не по зубам.

Вещи почти не пригодились. В Хэллгейте стояла невыносимая духота, и Джин ограничилась брюками и несколькими футболками – остальное так и покоилось под крышкой чемодана мёртвым грузом.

Деньги же…

Что ж, деньги неумолимо заканчивались.

«Сытый аллигатор» привлёк её в первую очередь тем, что комнаты здесь стоили сущие центы – а потом Джин обнаружила, что временами Иджи может и вовсе ничего не брать с тех, кто ей по душе. Однако даже так вот уже второй месяц довольно скромные сбережения таяли на глазах.

Это значило лишь, что скоро придётся искать новое место – и такая перспектива Джин не очень-то нравилась.

Она прильнула к дымящейся чашке кофе под пристальным взглядом Иджи, на чьей тонкой шее, как и всегда, едва уловимо позвякивали многочисленные амулеты и яркие разноцветные бусы. В одежде Иджи предпочитала чёрное, однако любовь к странной бижутерии превращала её в витрину сувенирной лавки, не иначе.

Это удивительным образом подходило ей, как удачно подобранное обличье – перевёртышу.

Иджи вдруг потянулась к Джин, накрыла её ладонь своей, украшенной добрым десятком колец.

– Ну что это за выражение лица, моя радость? Выглядишь так, будто уже завернулась в саван.