Хэллгейт. Семья - страница 28

– Конечно, чисто. От простых людей такие духи избавляются иначе. С них и начну, – Афина засучила рукава светлого платья в пол.

Взвизгнула застёжка-молния рюкзака. Поочерёдно оттуда показались бутылка воды, тонкий крест на плетёной цепочке, пара кристаллов и самый обычный мелок. Под пристальным взглядом Джин Афина разложила всё мелкое по карманам и направилась к лестнице.

– Дельфина совершила одну маленькую, но решающую ошибку, – сказала она, не удержавшись от лёгкой полуулыбки. – Она никогда не думала, что однажды порог её дома переступит белая ведьма.

– Вы не ладили?

– Можно и так сказать. Останься здесь, наверху будет небезопасно.

Джин не возражала. Голова уже начала побаливать, и хотелось глотнуть ледяного горьковатого грейпфрутового сока – а может даже, и чего покрепче, но тоже непременно холодного.

Наверху что-то загрохотало: твари, вызванные тётушкой перед смертью, почуяли недоброе. Зеркало над кофейным столиком покрылось сетью трещин.

Афина даже не дрогнула.

– Если и внизу начнётся что-то дурное, беги, – посоветовала она. – Этот дом тянет силы из любого, но за его стенами быстро станет легче.

– Поняла.

– Только не паникуй. Просто так тут не разберёшься, конечно, ну да справлялись и не с таким.

Джин хотелось сказать, что она вовсе не паникует – и даже не собирается, но Афина уже скрылась за дверью на втором этаже. Над головой грохнуло снова и тут же затихло.

Мгновение – невыносимо долгое по меркам Джин, которая в случае необходимости умела ждать желаемого месяцами, – казалось, будто дом тётушки опустел. Ни шороха, ни скрипа. Она затаила дыхание, боясь пошевелиться: воздух от напряжения точно загустел, и сейчас Джин ощущала, что любое неосторожное движение может повлечь за собой бурю.

Что-то зашипело, заскрежетало – а после потоком полились слова на языке, которого Джин никогда не знала. Латынь? Похоже, но не то. Древнегреческий? Почти ничего общего. Фразы множились, эхом отдавались от стен и обрушивались на особняк, на духов, запертых наверху, на саму Джин.

Раздался жуткий гортанный крик – и потонул всё в том же заклинании.

Затем она различила быстрый стук шагов на лестнице, будто кто-то пытался сбежать, но так и не сумел: звук оборвался неестественно резко.

На долю секунды она испугалась, что второй дух – тот, что не успел закричать или пока попросту не вышел из укрытия, чтобы кинуться на Афину, – всё же появится на первом этаже. Возникнет прямо перед ней, поработит разум и захватит тело. Превратиться в безвольную куклу Джин боялась больше всего. Живущая тайнами, логическими цепочками, резкими поворотами сюжетов, она знала: отними это – и останутся только дни, слившиеся в один, бесконечно долгий.

До приезда в Хэллгейт за редким исключением лишь загадки помогали ей держаться на плаву.

– Ты больше не подчиняешься ей! – закричала наверху Афина. – Убирайся!

Фильмы ужасов, которые Джин смотрела почти каждый день, не оставляли места сомнениям, что будет дальше: дом содрогнётся, трещины поползут по стенам, неизбежно превращая некогда крепкий особняк в руины. Одержимые желанием во что бы то ни стало уцелеть, духи всё же окажутся сильнее – и тогда и Афине, и ей придёт конец.

Доски на заколоченных окнах задрожали, забились как живые. Невидимая сила вырвала их из прочных широких рам вместе с гвоздями, швырнула в глубину комнаты, где стояла Джин. Она вскрикнула, отшатнулась: одна из досок едва не врезалась ей прямо в лицо, ещё одна вонзилась гвоздями в пол у самых ног. Дух сопротивлялся из последних сил и пытался забрать с собой хоть кого-то. Не получится взять ведьму – почему бы не схватить ту, кого она притащила?