Хэллгейт. Семья - страница 32

Поговаривали, будто дух Дельфины так и не обрёл покой, но в эти россказни Стэши особо не верила. Ведьмы всегда жили в Хэллгейте и время от времени даже умирали – с концами, без каких-либо сказок о призраках, которые бродят по ночным улицам и мечтают завершить дело всей жизни. С другой стороны, сама она знала об этом не то чтобы много: местный ковен не особенно любил делиться тайнами.

Появление приезжей беспокоило Стэши – и стало тревожить ещё сильнее, когда та с невозмутимым видом направилась прямо к ней.

– Пригнись! – зло прошипела Стэши. – Какого хрена ты творишь?

Занавеска всколыхнулась снова, но из окна так никто и не показался. Должно быть, Грэм решил, что за домом шумел соседский кот – а значит, пока им обеим невероятно везло.

Каждый звук в ночной тишине казался чересчур громким. Стэши подавила желание прижать пальцы к вискам, убрала телефон. Что-то в теле, аккуратно уложенном на газоне, не давало ей покоя – помимо того, что прикончил женщину точно не Дикинсон.

Раскинутые руки создавали впечатление не то безмятежности, не то приветственного объятия – но любого, кто приблизился, отпугнуло бы изуродованное лицо. Жуткий контраст.

Возможно, именно такого эффекта и добивался убийца.

Пересилив себя, Стэши всё же отвернулась. Смотреть на мертвецов было довольно мерзко, но, если однажды посмел, потом отвести взгляд сложно. Во всём находилось что-то завораживающее – и даже в смерти.

В некоторых случаях особенно в смерти.

– Я смотрю, копы уже на месте, – как ни в чём не бывало пробормотала незнакомка, покосившись на полицейскую машину в стороне. Она подобралась совсем близко к Стэши и сделала это практически бесшумно. – А это… ого.

– Серьёзно?

Быстрые, но аккуратные движения, вспотевший лоб – и вместе с тем ни толики волнения на лице. Приезжая, кем бы она ни приходилась покойной ведьме, явно успела освоиться в Хэллгейте.

И о случившемся знала, иначе не запыхалась бы так.

Стэши старалась казаться спокойной, но напряжение брало верх. Может быть, кто-то специально отправил сюда эту девицу – кто-то, кому тоже хочется знать правду о Ленни Дикинсоне, о семье Хьюзов, обо всей гнили и мути, которая до поры до времени покоилась на самом дне. Хотя чёрт знает – она могла и просто случайно поймать полицейскую волну.

Вернувшись из тюрьмы, Дикинсон взбаламутил воду, от которой разило болотной тиной, и заставил людей шевелиться. С одной стороны, думала Стэши, это не так уж и плохо: Хэллгейту не помешала бы встряска – только в гуще событий можно снова взяться за дело многолетней давности и остаться незамеченной. С другой – найдётся немало желающих помешать ей копнуть глубже.

Чтобы понять это, не нужна была никакая магия мёртвой ведьмы.

– У тебя знакомое лицо, – услышала она точно издалека, отвлёкшись.

– Такой город. Здесь у всех лица знакомые.

– Нет, я имею в виду, что мы виделись где-то совсем недавно, – пояснила девица, не потрудившись улыбнуться хотя бы из вежливости.

– Может быть.

Стэши пыталась возвести между собой и незнакомкой незримую стену, не сближаться с ней, чтобы по неосторожности не сболтнуть лишнего – но сердце подсказывало, что они обе явились сюда за одним и тем же.

– Я Джин, кстати.

– Стэши.

– Макнамара? Знакомая всегда читает твои статьи в «Хрониках».

– Надо же, – усмехнулась Стэши и сразу же осеклась: вышло как-то чересчур грубо. Тем более что при других обстоятельствах она, быть может, охотно поболтала бы с ней. – Извини.