– Ро-о-о-обин…
И тут же возле дерева, совсем неподалеку, тихонько свистнули. Из листвы донеслось:
– Рыцарь. Один, без оруженосца. Пропустить?
Хелот остановился, потом сделал несколько осторожных шагов и вышел на яркий свет. Он думал, что речь идет о нем, однако разбойники ограничились лишь тем, что схватили его за руки и утащили в тень.
– Вечно ты не вовремя, – проворчал Малютка Джон. – Так что с рыцарем делать будем, Робин?
– Я так думаю, это подкрепление сэру Гаю, – предположил Робин. – Давайте-ка его остановим, братцы. Не люблю я ихнего брата.
Малютка Джон хмыкнул так, что листья зашелестели.
Робин натянул лук. Из-за поворота на дороге показался всадник, и яркий лунный свет залил его. Стрела вонзилась в землю перед самым конем. Всадник натянул поводья и стал озираться.
– Я здесь, – сказал Робин, появляясь перед ним на дороге.
Всадник повернулся к темной фигуре в плаще с низко опущенным капюшоном, сощурил глаза. И в этот миг Хелот узнал его.
– Мое имя Греттир Датчанин, – высокомерно произнес всадник. – Меня ждут в Ноттингаме. Кто ты такой и что тебе нужно?
– Фи, как грубо, – ухмыльнулся Робин и взял коня под уздцы. – Давай поговорим куртуазно. Почему ты ездишь по моему лесу без дозволения, благородный рыцарь?
– Я спешу, – был ответ. – Немедленно отпусти меня. Греттир Датчанин не нуждается в твоих позволениях.
– Ох как ты ошибаешься, благородный лорд, как ошибаешься! Тебе придется повременить. Слезай.
Греттир схватился за меч, но Робин успел опередить его. Спустя секунду юный рыцарь уже лежал на дороге, а разбойник возвышался над ним и чертил мечом в пыли узоры.
– Вставай, – сказал он. – Дай честное слово, что не пустишь оружия в ход, и оставь его при себе.
Греттир молчал, бледный от унижения.
– От имени лесных стрелков предлагаю тебе разделить с нами ужин, – продолжал Робин. – Мы как раз подстрелили замечательного жирного оленя, который теперь не достанется шерифу. Зато насытит нас, вольных людей! Неужели ты откажешься от ужина?
– Мне нечем заплатить, – сказал Греттир.
– Пустяки, у нас не постоялый двор. Мы сами разберемся, чем и как ты заплатишь. Эй ты, из Лангедока, забыл твое имя, помоги благородному рыцарю встать. И забери у него меч, раз он не хочет дать клятву.
Хелот подошел к Греттиру, протягивая ему руку. Тот поднялся, снял пояс. Робин в этот момент созерцал полную луну и был весьма далек от земных забот.
– Мое имя Хелот, – сказал бывший рыцарь раздельно. – Потрудись запомнить его, Локсли.
Греттир смотрел на него, широко раскрыв глаза.
– Вы, – шепнул он.
Робин резко оторвал взор от луны и уставился на датчанина.
– Значит, я не ошибся, – сказал он. – Вы, двое, знакомы?
– Да, – сказал Хелот.
Локсли нахмурился:
– Кто он такой, а, Хелот?
– Датский рыцарь.
– Я с удовольствием повешу его на первом же суку, – сообщил Робин. – Терпеть не могу северян.
– Сначала повесь меня, – заявил Хелот.
– Я дал слово и сдержу его, – мрачно сказал Робин. – Тебя никто пальцем не тронет. Но он – он другое дело. Он рыцарь, едет на службу к шерифу. Он враг.
– Локсли, – сказал Хелот. – Отпусти его. За это я обещаю тебе целый год верной службы.
Робин задумался. Хелот тронул его за плечо:
– Я умею читать и писать, кроме того – слагать стихи, играть на роте, знаю язык норманнов и язык куртуазной поэзии…
– А это-то ты откуда знаешь?
– Это мой родной язык, – сказал Хелот. – Можешь меня за это повесить. Лангедок – это на юге Франции. – Он улыбнулся.
