– Садись, – предложил ему светловолосый.
Хелот послушно опустился на скамью, покосился на человека, стоящего возле огня, который действительно производил устрашающее впечатление. Однако заправлял здесь юноша в зеленом плаще (Хелот заметил серые глаза и веснушки).
Монах хлестал пиво и фыркал в кружку гулко, как в погреб. Руки у служителя Господня были точь-в-точь как у незабвенного тюремщика. Хелот даже взгрустнул на мгновение.
Веснушчатый парень, с минуту поизучав остроносую физиономию Хелота, вытащил из-за пояса широкий нож, с силой воткнул острие в доски стола и спросил довольно властно:
– Кто ты такой?
Хелот растерялся и просто назвал свое имя. Он тут же пожалел об этом, лопатками ощутив, что гигант у очага неодобрительно шевельнулся.
Серые глаза парня потемнели.
– И что ты делаешь в наших краях, Хелот?
– Иду в город, – ответил Хелот и снова почувствовал, что сказал невпопад.
– Зачем?
– Хочу найти себе занятие по душе…
– Интересно… И какое же занятие тебе по душе? – издевательски спросил монах и фыркнул на Хелота пивом.
Хелот обтер с лица пену.
– Слушайте, что вам нужно? Я брожу по дорогам, у меня всего несколько монет, да и те фальшивые, – сказал он почти умоляюще. – Не знаю, чем еще я могу вас заинтересовать.
Вся компания, как по команде, пришла в страшное возбуждение. Сероглазый вцепился в свой нож.
– Ты что? – холодно спросил он. – Ты принимаешь нас за грабителей?
Хелот промолчал. Нож оказался у него под подбородком. Над ножом сверкали серые глаза.
– Да или нет? – настойчиво повторил парень.
– Да, – сказал Хелот, моргнув. – Я принимаю вас за грабителей.
К его величайшему удивлению, парень убрал свой нож.
– Ты прав, – согласился он совершенно спокойно. – Если бы ты солгал, я перерезал бы тебе горло. Однако честные люди могут нас не бояться. Мы грабим только богатых, которые жиреют на человеческой нужде. И шпионов…
– Но я не шпион, – сказал Хелот. – Я вообще чужой в ваших краях.
– Выпей, – предложил монах.
Хелот отказался.
Гигант уселся на скамью рядом с ним и несколько секунд изучающе разглядывал птичий профиль и всклокоченные черные волосы Хелота. На его широком простодушном лице большими буквами было написано недоверие.
– Знаешь что, – сказал он, обращаясь к светловолосому парню, – давай его прикончим, и хватит дурацких разговоров.
Хелот покосился на всклокоченную бороду верзилы, в которой застряла солома. Парень в зеленом рассмеялся:
– Тебе лишь бы кого-нибудь прикончить, Джон. Ну, идет себе человек в город, так что в этом подозрительного? – Обращаясь к Хелоту, он бросил повелительно: – Ну-ка, встань!
Хелот послушно поднялся со скамьи. Сероглазый, сняв со стены коптящий факел, принялся бесцеремонно разглядывать лангедокца, попутно комментируя увиденное.
– Полюбуйтесь на него, ребята, – говорил он, опустив пламя факела вниз, и на Хелота с одинаковым детским выражением любопытства уставились две физиономии. – Ничто так не расскажет вам о человеке, как его ноги. Ноги, как говорит святой Сульпиций, – великий предатель. (Хелот невольно поджал пальцы: он был бос). Эти колени протерты не на молитвах. А как они дрожат!..
Хелот подумал немного и решил возмутиться.
– Врешь, – сипло сказал он.
Факел мгновенно оказался на уровне его лица.
– Повтори-ка, – посоветовал сероглазый из темноты.
– Врешь ты все, – с тоской повторил Хелот. – Не дрожат у меня колени.
– А почему? – поинтересовался парень. – Ведь я могу в любую минуту тебя зарезать, приятель. Рожа твоя мне очень не нравится. Не водится в наших краях пиковой масти, спроси хоть Милли… Ты что, не боишься?
