– Мы все умерли и сейчас находимся в аду? – для Захарова в данный момент только такая мысль казалась правдой. Странно, но страха он не испытывал, ощущая в душе лишь лёгкое волнение.
– И да, и нет – вот тебя вся правда. Вы – смертные – привыкли делить мир на чёрное и белое. Даже после смерти большинство из вас стремиться оказаться в одном из придуманных вами мест. А какие имена им придумали! Да, что там говорить? Меня очень смешит, что вы не можете остановиться на едином для них названии, называя каждый на свой лад. Я слышал столько вариаций на протяжении всей истории человечества! Вот, ты, например, знаешь, сколько слов вы придумали, чтобы описать такие места?
– Нет, – протянул Захаров, потупив взгляд. Почему-то казалось, что он снова оказался в школе и стоит перед доской, допрашиваемый учителем. Вот Яночка Степнова смотрит на него из-за своих толстенных очков и смеётся беззубым ртом. «Что, снова не выучил урок?» – спрашивает Рената Георгиевна, и он точно так же потупляет взгляд.
Виссарион постучал себя по копыту, хвостом поглаживая человека по голове.
– Не расстраивайся, – сказал он, убирая хвост за спину, – никто этого не знает. Даже я. И он тоже!
На последних словах Виссарион указал пальцем куда-то вверх, и человек автоматически посмотрел в том направлении. Конечно, никого там не было. Ни бородатого старца, ни горящего красавца в чёрном плаще – небо было прежним, местами тяжёлым, со срывающимся вниз градом, а местами ясным и ласковым, как родное небо. Если бы не цвет…
Виссарион загадочно улыбнулся, и в голове у Пети всплыло очередное незнакомое определение: «Мона Лиза». Обмотав хвост вокруг правого копыта, чёрт идёт к трону и занимает своё место.
– Можешь туда не смотреть – всё равно никого не увидишь, – администратор закидывает ногу за ногу и начинает насвистывать мелодию, кажущуюся Захарову очень знакомой. Какой-то фильм, видимый им при жизни, пытается прорваться в сознание, но так и не может пробиться через толстый слой забытья, возникший в голове. Тогда он показывает пальцем вниз, задавая, как ему показалось, логичный вопрос:
– Он там?
Виссарион, проследив за его пальцем, растёкся в широкой улыбке. Хвост делает над его головой нечто похожее на нимб, возвышающийся прямо над рогами. Картина поистине странная и вызывающая больше вопросов, нежели ответов, но он тоже показывает копытом вниз, говоря куда-то в сторону:
– Там тоже нет никого, кроме умерших кротов и червей. Те, о ком ты подумал, давно оставили эти места и отправились путешествовать. Десятки планет хранят следы их сандалий, но мало кто видел двух гигантов, идущих рука об руку и говорящих на вселенские темы.
– Они идут вместе? – казалось, что после этой фразы весь мир Захарова перевернулся с ног на голову. Память, решив восстановить пробелы в его понимании происходящего, услужливо нарисовала пару картинок. К сожалению, почти не проливших и капли понимания на услышанное от Виссариона.
Вспомнились рассказы бабушки, посещавшей церковь каждое воскресенье. В её словах, между адом и раем было что-то наподобие войны, и их хозяева очень сильно не любили друг друга. Тут же стало стыдно, что не слушал эту полоумную старушку, но ушедшего не вернуть…
– Ага, – кивнул Виссарион, – туда ему и дорога.
– Я это вслух сказал? – смущённый Петя снова опустил взгляд.
– Да не смотри ты туда – они там никогда и не жили. Хотя, в последнем утверждении я не уверен… Никто не знает, где они обитали, но точно не внизу и не наверху. Я часто представляю, как они в южной части играли динозаврами и убивали единорогов. Эх, бурная фантазия! Люди надеются увидеть здесь Бога, но его здесь нет.
