Айзек сам был хорошим человеком. Просто… нас отделили определенные причины в виде Анхелы, мафиозного мира. Айзек любил обнимать меня и целовать на прощание, поздравлял с днем рождения и с другими праздниками. Иногда просто звонил и интересовался мной.
Самое главное слово здесь – интересовался.
Но, знаете, этого всего было для меня мало.
Но именно это всё заставило меня пустить слезы по дороге в Манчестер. Именно поэтому я стою здесь, грустно улыбаюсь и плачу, вспоминая его проявление любви. Именно поэтому я забрала его тело, заплатив кому надо, и похоронила рядом с его семьей.
Он никогда не хотел вмешиваться в мафию и желал только одного – спокойной жизни.
Надеюсь, после смерти он её получит.
Покойся с миром, Айзек Брукс.
Я только открываю рот, чтобы сказать Адаму про похоронную службу в церкви, как меня прерывает Дилан.
– Мер, к нам идет Николас. Он практически у двери.
Я резко отрываюсь от Адама, вытираю слезы, надеваю маску безразличия и сажусь на соседний стул.
Адам все это время наблюдает за мной.
– Сиди спокойно и не рыпайся. Хорошо?
Он смирно кивает, и в этот момент распахивается дверь.
Николас царственно заходит в комнату и осматривает сидящих, пока его взгляд не останавливается на мне. Первым дело я вижу в его глазах испуг, потом легкий интерес.
– Не ожидал, что ты приедешь.
– Люблю делать сюрпризы семье.
– Какой именно «семье»? – спрашивает он, намекая на мой род деятельности. Только вот в чем загвоздка – он даже не знает о том, кем именно я работаю.
Он думает, что моя Семья какие-то уличные бандиты, занимающиеся мелкой торговлей и отжиманием денег у мирного населения. Точнее так думают все непричастные к семье Инганнаморте. Родственники с маминой стороны молчат о нашей организации, так как дали клятву.
– Кровной семье, Николас.
Его легкость как рукой сняло.
– Не хочу вести разговоры с тобой рядом с ребенком. Перекинешься парой слов со своим дядей?
– Давай только на улице, – ответила я и встала.
– Почему на улице?
– Не думаю, что ты хочешь еще одной встречи с федералами.
– А ты? Думаешь про тебя никто ничего не знает?
Я хмыкнула и вышла, задевая его плечом.
Солнце садилось, и дул ветерок.
– Мы ушли достаточно далеко от участка, Мередит, – прокричал Николас, и я остановилась.
– Говори, что хочешь.
Он подошел ко мне.
– Семья Брукс позаботится об этом ребенке. Я знаю, что ты хочешь забрать его к себе, но мы не позволим. У тебя не получится вырастить свою версию, Мередит.
– Столь важный юридический вопрос решать не мне и не тебе, а суду. Если я выиграю, то при особом желании сделаю из мальчонки свою разрушительную версию, захочу – сброшу его на вашу шею и выйду из битвы, – я понизила голос и продолжила: – Но пока он мне нужен, Николас. И если ты решишь, что иметь дело с моими врагами намного интересней, чем со мной, то я отправлю тебя на экскурсию под названием «Пытки и смерть», – я улыбнулась, когда он тяжело сглотнул. Мои слова начали действовать на него. – Я знаю как сильно дорога тебе жизнь. Также я знаю, что и на мальчишку тебе плевать. Так что не смей брыкаться. Я понятно объясняю?
– Я не оставлю ребенка в твоих грязных кровавых руках, – процедил он.
– Но мы оба знаем кого он выберет.
– Ты его даже не любишь.
Люблю. Просто вы не должны знать об этом.
Я пожала плечами.
– Какая разница: люблю я его или нет? Главное, что у меня есть шанс воспитать кого-то похожего на меня.
