Четкой картины «зеркало» не давало, хотя в общем рассмотреть свое новое тело я смогла. На мой взгляд, умопомрачительной красавицей я не была. Да, несомненно, внешность запоминающаяся и притягательная, но не настолько, чтобы сходить с ума. Наверное, все дело было в глазах. И не только в цвете, а скорее в их разрезе, размерах, а также в длинных темных ресницах. Глаза были большими, светло-зелеными, почти прозрачными и очень чистыми. Думаю, любой, кто смотрел на мое лицо, видел только их.
И да, я понимаю, почему раньше Хильдегарду считали милой. Возможно, во всем виноват и характер, конечно. Просто, глядя на себя в «зеркало», я буквально ощущала исходящую от всего облика нежность. Правда, длилось это ровно до того момента, как я прищурилась, слегка приподняв уголки немного пухлых губ. Ощущение мгновенно пропало, черты лица неуловимо заострились, а глаза засверкали иной силой.
Оставшись полностью довольной своим новым лицом, я принялась за пасту, вернее, за золу. Это была обычная древесная зола, тщательно просеянная, отчего напоминала муку.
– Что это? – спросила, осторожно забирая из рук Хельги нечто, отдаленно напоминающее зубную щетку.
– Это зубная палка, – с готовностью отозвалась девушка.
Я аккуратно потрогала щетину. Конструкция представляла собой узкую ленту кожи с короткой жесткой шерсткой, обмотанную вокруг палки. Открыла рот, чтобы уточнить детали, но потом решила, что лучше мне не знать.
Зубы я почистила, решив, что и в самом деле увлекаться подобным не стоит. Жестковато, так и эмаль содрать можно. Отыскались и сушеные листья. Растение, название которого озвучила Хельга, было мне совершенно не знакомо, но по ощущениям походило на мяту.
Закончив с утренними процедурами, приправленными различными ужасами вроде рассказа о зубных червях и методах борьбы с ним, я поняла, что делать мне больше нечего. Оставаться и дальше в комнате смысла не было. Тело и душа требовали какого-нибудь занятия.
– Когда свадьба? – спросила, гребнем расчесывая волосы.
Хельга, складывающая мою одежду, вытащенную из сундука во время наших поисков травы, замерла, а потом повернулась ко мне.
– Что ты так смотришь? – я улыбнулась. – Уверена, ты все уже знаешь.
– Ярл торопится, – неодобрительно буркнула служанка, возобновляя свое занятие. – Клятвы прозвучат уже сегодня вечером.
– Сегодня? – я замерла. Как это сегодня? Я ведь даже… Хотя какая разница, когда все равно это неизбежно, так к чему оттягивать. – А кроме клятв что будет?
Хельга снова глянула на меня, а потом, торопливо свернув одно из нижних платьев, закрыла сундук и села на крышку, поворачиваясь ко мне.
– Значит, так, – начала она оживленно. Ей все происходящее явно нравилось. – Вечером, когда солнце сядет, вы должны будете совершить ритуальное омовение. Не волнуйтесь, я все приготовлю и помогу. Вам, госпожа, нужно будет только снять всю одежду и некоторое время побыть в воде. Ваш свадебный наряд давно уже готов. Вы не помните, но все положенные знаки вы вышили на нем сами. Это обязательно. Невеста всегда готовит свое платье сама.
– Покажи, – попросила, убирая гребень подальше и заинтересованно наблюдая, как Хельга снова роется в сундуке. – Оно же будет измято все, – заволновалась я.
– О, нет-нет. Платье связано из рунной шерсти горных коз. Оно тонкое и… Да вы сами потрогайте, – служанка вынула сверток и сунула мне в руки нечто белое и мягкое.
