– Мази?
Хельга, отдуваясь, прошла внутрь комнаты и поставила ведро. Другой рукой она удерживала небольшой глиняный горшок, на плече серела тряпка, а под мышкой она держала неглубокий деревянный таз.
Я поспешила ей помочь, так как мне не хотелось, чтобы часть ноши служанки оказалась на полу и развалилась на части.
– Да, мазь, – пробормотала она, позволяя забрать тазик. А потом сунула мне под нос горшочек. – Вы и об этом забыли. Ох, разгневали богов.
– Не причитай, – отмахнулась я, открывая крышку и принюхиваясь.
– Полезно для кожи, госпожа, – Хельга поставила таз на табуретку и налила в него теплой воды. – Все мелкие раны подлечивает, кожу делает белой, нежной, приятной на ощупь. А как пахнет…
Я подняла на нее чуть насмешливый взгляд. Тоже мне, гений рекламы.
– Да уж поняла я, – фыркнула, растянув губы в улыбке. – Можешь идти. Разбуди меня завтра пораньше, хочу оглядеться без спешки и лишних глаз.
– Не помочь вам? – Хельга застыла и вопросительно глянула на меня.
– Нет уж, иди. Сама, наверное, спать хочешь. Отдыхай, – сказала я, кивнув в сторону двери.
Хельга посомневалась немного, но потом всё-таки попрощалась и ушла.
Я вздохнула свободнее.
Скинув одежду, поежилась от холода и снова понюхала нечто в горшочке, похожее на жидкое мыло. А ведь и правда замечательно пахнет. Летом и влажным лесом. Очень приятно.
*Ярл – обращение к высокородному мужчине
*Ярлина – обращение к незамужней высокородной девушке
*Ярлия – обращения к благородной замужней женщине
*Автор всех стихов в книге Ольга Захарикова
2. Глава 2
Утром я проснулась еще до прихода Хельги. Как бы я ни храбрилась, некая нервозность от происходящего всё-таки была. Хотя спала я отлично, все еще до конца не поверив, что могу засыпать просто так, сама по себе. Объяснялось мое удивление очень просто. В последнее время, перед самой смертью, я не могла спать из-за постоянных болей, с которыми перестали справляться лекарства. Мне помогало лишь сильное снотворное, или же я старалась заснуть в те краткие моменты, когда боль покидала тело.
Наверное, понять меня могут те, кто длительное время испытывал боль. Когда ее вдруг не ощущаешь, то поверить в это до конца не можешь и все ждешь, что она вот-вот вернется.
Именно поэтому после пробуждения я поначалу, затаив дыхание, ждала, когда накатит привычная волна. Но минуты шли, и я вспомнила. Сначала все произошедшее показалось или бредом уставшего мозга, который придумал для себя идеальную иллюзию, или же просто привидевшимся под действием сильных лекарств сном.
Чтобы окончательно отмести все сомнения, я встала и подошла к окну. Вернее, туда, где, по моим воспоминаниям, должно было находиться окно. На ощупь (внутренне возликовав при этом) отыскала тяжелую плотную штору и с силой отдернула ее, тут же довольно зажмурившись. Не показалось, не приснилось.
Постояв около холодного, заледеневшего окна, я зябко передернула плечами и только сейчас ощутила, что в комнате очень холодно. Изо рта даже пар шел.
Приглушенно выругавшись, вернулась к кровати и, не соблазнившись ее теплом, принялась одеваться. Вчера я, видимо, была слишком уставшей, поэтому толком не обратила внимания на одежду, сейчас же только диву давалась, насколько теплой, плотной и многослойной она была.
Под самый низ надевалось теплое белье, похожее на панталоны. Смешно? Я бы тоже посмеялась, если бы вокруг не было так холодно. Да уж, в таком белье точно мужа не соблазнишь. Это вам не шелковые кружевные трусики. Оставалось надеяться, что для местных мужчин женщина является верхом сексуальности, даже просто немного обнажая, например, лодыжку.
