Хилтоны. Прошлое и настоящее знаменитой американской династии - страница 4

– Подать завтрак в патио, сэр? – спросила Мария. – Сегодня прекрасная погода.

Получив согласие Конрада, Мария проворно накрыла столик свежей белой скатертью из органди и подала завтрак на одну персону. Спустя много лет ее дочь Кони вспоминала: «Мама говорила мне, что каждый день она делала одно и то же. Ставила на стол одну тарелку с парой столовых приборов, одну чашку для кофе, один стакан для сока. В центре стола ставила хрустальную вазу с одной розой. Когда она подавала ему еду, обычно что-нибудь простое, яичницу или блинчики, мистер Хилтон мрачно следил за ней и говорил: «Снова только мы с тобой, Мария. Только ты и я». Такие уж у них были отношения».

В 1925 году Конрад женился на Мэри Аделаиде Баррон, которая родила ему троих сыновей: Конрада-младшего (Ники), Баррона и Эрика. А в 1934-м, почти через год после рождения Эрика, они развелись. Расставание проходило очень болезненно, и многие считают, что по-настоящему Конрад так и не смирился с ним. Поскольку он был истым приверженцем Римско-католической церкви, развод заставил его пережить тяжелый конфликт с верой. С тех пор он встречался с несколькими женщинами, но быстро терял к ним интерес. Ни одной женщине не удавалось надолго – завоевать его сердце – во всяком случае, после Мэри Баррон.

Сказать, что Конрад Хилтон был завидным женихом, значит ничего не сказать. Он уже приобретал известность как «владелец отелей для всего мира». Открыв несколько отелей, названных в его честь, в Техасе, Калифорнии и Нью-Мехико, он устремил свой взгляд на Нью-Йорк и даже на весь мир.

Для своего времени Конрад был новым типом бизнесмена – он обладал оптимизмом, когда, казалось бы, для этого не было никаких оснований, особенно во время войны и Великой депрессии. Он глубоко верил в Америку и в ее способность со временем снова встать на ноги, стать более великой нацией, чем прежде, и обрести процветание. Но больше всего ему хотелось быть на переднем крае национального возрождения. Он был глубоко убежден в том, что расширение его сети отелей в Европе будет способствовать развитию в ней туристической индустрии, а следовательно, транспорта, принося раздираемому борьбой континенту доллары, в которых он так нуждался.

Вместо того чтобы приступить к завтраку, Конрад вернулся в свою спальню. Украшенная ценными старинными вещами и прекрасными художественными полотнами, эта комната, скорее эти покои со сводчатым темно-синим потолком и окнами от пола до потолка были достойным местом отдыха одного из крупнейших бизнесменов мира. Входить в это святилище позволялось только Марии Амате. Она поставила себе за правило каждый день украшать комнату свежими цветами, наполнявшими комнату своим тонким ароматом.

У одной стены стояла старомодная деревенская кровать ручной работы в испанском стиле, настолько простая, что казалась взятой из монастыря. Рядом с ней располагался алтарь с искусно вырезанными изображениями святых, свечами, молитвенником и золотым распятием, перед которым Конрад молился перед сном, опустившись на колени на маленький персидский коврик. Когда ему было десять лет, его первый исповедник отец Хулес Дерашес сказал ему, что если он трижды прочтет молитву «Аве Мария», а потом «Святой Иосиф, молись за нас», то Бог всегда о нем позаботится. Поэтому все последующие годы, вот уже сорок с лишним лет, он всегда начинал вечернее служение перед алтарем с этих молитв именно в этой последовательности.